— Думаешь, они бы меня так использовали? — этот намек вызвал у нее гнев.
— Тебя и твоего брата. Да, — он напрягся, и его глаза стали жесткими. — Верховный маг Цетобар скоро назначит группу посланников, сначала в горы Парамен, а затем в земли Сырнте. Я могу организовать для тебя их сопровождение. Учитывая твой обширный… опыт работы с их людьми, твоя помощь может оказаться полезной.
— Акмаэль, меня не интересует…
— Возможно, ты найдешь другого принца Сырнте по своему вкусу, — обида окрасила его голос. — Это тебе понравится, Эолин?
Она напряглась.
— Ты не имеешь права сомневаться в моих отношениях с ним! Ты ничего о нем не знал.
— Я знаю, что король всегда остается королем в своей стране. То, чего ты надеялась избежать, отказавшись от меня, ты бы нашла, приняв его.
— Акмаэль, у меня не больше желания быть принцессой Сырнте, чем королевой Мойсехена! Все, что я хотела… — она запнулась. Все, что я хотела — ты. — Я чувствовала себя такой одинокой. Тебя не было, а он был там, и я… он был мне нужен. Мне нужно было кого-то любить. Это все.
Ее признание ничуть не уменьшило его недовольства. Когда он нетерпеливо вдохнул, чтобы ответить, Эолин заметила отблеск серебра на его груди. В мгновение ока она сократила расстояние между ними, не отрывая взгляда от воротника его рубашки. Она положила пальцы на тонко сплетенное украшение, висевшее у него на шее, очарованная светом, заключенным в его многочисленных кристаллах.
— Этим ты нашел меня! — поняла она, пораженная. — Где ты взял это?
Акмаэль замер под ее прикосновением.
— Моя мама сделала его и подарила мне.
— Почему я не видела его раньше? Почему ты мне его не показал?
— Это была моя тайна, мое единственное воспоминание о ней. Я привык ни с кем не делиться.
— Если бы только это открылось мне раньше, — опечаленная, Эолин отошла, но Акмаэль остановил ее, поймав ее пальцы своей рукой. Заряд от его прикосновения сотряс ее.
— Почему? — спросил он.
— Это древняя магия маг, одно из немногих заклинаний, которые они хранили в тайне. Его существование никогда не было зафиксировано в летописях. Гемена рассказывала мне о нем, хотя не успела научить меня ткать его перед смертью. Предмет позволяет своему пользователю найти друга на большом расстоянии, но он не будет работать, если намерения ищущего не будут истинными и чистыми.
— Мои намерения всегда были истинными, — сказал он, — хотя было бы преувеличением сказать, что они всегда были чисты.
— Чего я не понимаю, так это того, как это работает. Я имею в виду, что когда ты нашел меня в Южном лесу, это, должно быть, отпечаталось в моей сущности, чтобы позволить тебе прийти снова, но как ты появился в первый раз? Твоя мать ничего обо мне не знала, не имела от меня ничего, что могло бы быть вплетено в эту паутину.
Затем истина пришла к ней, как летний дождь, просачивающийся в мягкую землю, медленное осознание, прозвучавшее в голосе темноволосой ведьмы, явившейся в ее снах так давно.
«Ты не та, кого я искала, маленькая Эолин, но ты та, кого я нашла».
— Бриана хотела, чтобы ты нашел Гемену! — сказала она. — Твоя мать, должно быть, имела что-то от моей наставницы. Должно быть, она как-то знала, что Гемена выжила. Она хотела, чтобы Гемена обучила тебя, но эта магия не могла проникнуть за пределы ее убежища. Она переместила тебя к заколдованному лесу, а вместо этого ты нашел меня.
Эолин вырвалась из хватки Акмаэля, ее голос понизился до шепота.
— О, Акмаэль, ты мог многому у нее научиться! Все возможности были потеряны из-за того, что я стояла на пути!
— Это не правда, — он шагнул вперед и взял ее лицо в свои руки, вызвав трепет в глубине ее души.
«Я все сделала не так. Все перевернулось».
— Но ты не понимаешь! — сказала Эолин. — Моя семья вмешалась в твою судьбу с самого начала. Я удерживала тебя от Гемены, хотя и не знала, что делаю, и мой брат пытался убить тебя, и моя… — Эолин заколебалась, остро осознавая грозную силу, протекающую через руки Акмаэля, ту легкость, с которой он мог раздавить ей череп. — Женщина, которая убила твою мать…
На него снизошла абсолютная тишина, подобная тишине, предшествующей сильной буре.
Эолин закрыла глаза, слезы выступили под ее ресницами, она была уверена, что он вот-вот ударит.
— Женщина, которая убила твою мать… — прошептала она.