Водитель был постарше меня лет на десять. Хмурого вида, но словоохотливый.
— Я сейчас до тебя пассажира подвозил, — сказал он. — Мы с ним на одну тему спорили… О том, как люди пол меняют. А ты что думаешь об этом?
— А?.. Не знаю, — сказал я, глядя на следующую впереди нас машину. — Никак не думаю.
— Но они же бешеные деньги тратят! — возмущался шофер. — Женщина делает операцию, чтобы стать мужчиной, а мужчина — хочет сделаться женщиной! Это дурость или маразм?!
— Дурость, — сказал я, — а, может, маразм.
— Ученые пишут, что мол, это связано с внутренней предрасположенностью организма человека, — продолжал водитель. — Ни черта подобного! Все происходит от того, что Союз развалили! Отбросим издержки идеологии. Но разве можно было тогда заикнуться о нечто подобном?! Да тебя за одно место подвесили бы на первом фонарном столбе! Огромную страну развалили! И все пошло наперекосяк! Люди ошалели, хватают все дерьмо, которое подкидывают нам из-за кордона! Совесть и душу продают! Это они называют свободой! А?! Разве не так?!. Ты же еще помнишь Союз? Или нет?
— Помню, — ответил я, стараясь не упускать из виду желтый такси.
— А я даже был комсомольцем! — ответил мой собеседник, крутя руль и машинально переключая скорости. — И ничего зазорного! Ведь в наших сердцах горел великий дух романтики! Пусть была не так ясна конечная цель… А какова сейчас, скажи на милость, цель людей?!. Потусоваться на дискотеке с трансверс-с-с-титами!… Тьфу! Блин! Язык сломаешь!.. И куда мы все движемся?!. А?!. Продукты дорожают, с газом чехарду затеяли политики… Чтобы ехать к родному брату с сестрой в Литву, я должен визу открывать! А еще сестра в Туркмении живет, а к ней добираться через две страны надо! Я ее десять лет не видел!.. Ты можешь объяснить, что происходит?
— Сложно все, — согласился я.
— Эх! — водитель в сердцах махнул рукой. — Сил никаких нет смотреть на это!..
Впереди идущий такси переехал перекресток, мы не успели — зажегся красный сигнал светофора.
— Не бойся, догоним, — успокоил меня водитель.
Такси скрылся из виду, но вскоре мы его настигли у следующего перекрестка. Машина пристала к обочине, Элеонора вышла и направилась в сторону ближайших домов. Я расплатился с водителем.
Элеонора шла спокойным шагом, на ней было светлое пальто с рыжим меховым воротником. На плече висела белая сумочка, а в левой руке она держала пакет.
Вскоре Элеонора вошла в арку дома, свернула налево и скрылась за парадной дверью.
Домофона на входе не оказалось, и я беспрепятственно вошел в подъезд. Доносился стук шагов, поднимающихся по лестнице. Я тоже стал подниматься. Вот шаги остановились на площадке четвертого этажа, я задержался между третьим и четвертым этажами. Элеонора пыталась открыть дверь своим ключом, но с той стороны, видно, на задвижку закрыли. Тогда девушка позвонила. Дверь тяжело раскрылась.
— Ты уже дома, Игнат?!
— Не ожидала, что раньше времени приеду? — ответил грубый мужской голос. — Ты где была?
— У Даши, — сказала Элеонора.
— Врешь! Ты была у хахаля!
— Прекрати, Игнат…
— Стоит только мне уехать, так ты…
— Пойдем в дом, Игнат, чего ты шум устроил?
— Нет! Ты здесь объяснишь!
— Хорошо. У Даши гипертонический криз случился, я осталась у нее ночевать.
— Врешь!
— Позвони Даше.
— Вы с ней подговорились!
— Ты пьян, Игнат. Идем в дом.
— Вот сейчас я тебе лицо изуродую, вот тогда — пожалуйста! На все четыре стороны!..
— Игнат, перестань!
Я оказался невольным свидетелем чужой семейной ссоры. Я ошибся. Девичий голос, который поначалу показался мне таким знакомым, принадлежал не Эолли. Но от мужчины исходила явная угроза. Медлить было нельзя. Я кашлянул громко и поднялся на площадку. Незнакомый мужчина, лет сорока, в майке и пижамных штанах держал в руке обыкновенную столовую вилку. А молодая миловидная женщина — нет, это была не Эолли — отшатнувшись к стене, прижала к груди руки. Я встал между ними.
— Что тут происходит? — спросил я мужчину и резко схватил за его руку, в которой он устрашающе сжимал вилку.
— Я ее, подлую!..
Выпустив из правой руки дипломат, я ударил мужчину по голове. Тот осел, завалился на спину.
— Может, милицию вызовете? — спросил я женщину.
— Нет, — замотала она головой.
— Он же буйный и опасный.
— Это у него скоро пройдет.
— Ладно, как знаете…
— Постойте, у вас на руке кровь.
Я поднял левую руку. Подушечка ладони была чуть рассечена.
— Заходите в квартиру, — велела женщина уже окрепшим голосом. — Я перевяжу.