Быстро доев вторую чашку, Гэс принялся за лепешку, он жевал ее чисто машинально, задумавшись о чем-то своем. Так молча мы и поели, точнее, ела я, а Сэмигэс мял в руках лепешку.
— О чем задумался? — спросила я, убирая со стола и забирая многострадальную еду у него из рук.
— О том, где спать в этот раз, — почти машинально ответил тот.
Мой обеспокоенный взгляд остался незамеченным. Он продолжил молча разглядывать свои руки, которыми еще минуту назад мял лепешку.
— Сегодня вечером не моя смена. В насосной не поспишь. Будет занято. В лифтерной места мало. А до приюта чесать 72 этажа по лестнице.
— Слушай, а тебе как работнику не дают разве пропуски на лифт?
— То-то и оно, что дают. Но недостаточно. Да и часть пропусков я продал, чтобы хоть как-то питаться.
— А вам что не платят?
— Платят, но сразу же снимают в счет долга за мое проживание и пропитание в приюте до 12 лет.
Как мне это знакомо. Сама этот долг закрыла только три года назад.
— Может, ты поспишь здесь?
— А можно?
— Не знаю. А Дрин против?
— Не то чтобы. Он просто боится спать со мной в одной квартире.
— Дрин боится? Чего?
— Ты же видела мои глаза.
— Ну да, и что с того?
— Мою мать укусила Гидра. Она чудом выжила. Но спустя несколько лет сильно мутировала. Из-за этого ее отослали подальше. Куда — даже я не знаю.
— А как же ты?
— А что я? Пока мутация не проявлялась, мать забеременела, родила меня. Потом после родов понеслось. Первыми изменились глаза. — Дальше он продолжать не стал, боясь напугать. Повинуясь внутренним инстинктам, я подошла к нему, присела на колени и обняла этого мальчика. Не ожидая такого, Гэс попытался вырваться.
— Я мутант! Отпусти!
— Скажешь тоже. Ну все. Успокойся. Все хорошо. Я уверена, что есть и положительная сторона твоей способности, не так ли?
— Да, — неуверенно ответил парень. — Я хорошо вижу в темноте, особенно людей.
— Тепловизорное зрение? Вау!
— Нечего тут радоваться. Меня это пугает!
— Да брось. Ты не думал, что ты просто особенный? И вовсе не мутант.
— Особенный? — неуверенно, шмыгая носом, спросил Сэмигэс.
— Да! — тепло ответила я и прижала сильнее этого напуганного мальчика. — И я тебя не боюсь. Ты же хороший малый. Чего тебя бояться?
— Спасибо. В смысле — хорошо.
— Вот и ладненько. — Я поднялась с колен, размяла затекшие ноги и пошла искать место для его ночлега.
— А ты расскажешь сказку? — тихо мне вслед спросил Гэс, но я его услышала, поэтому из своей комнаты крикнула:
— Да, но вначале помоюсь.
— Здорово. У Дрина там, в шкафу, старые подушки были, я на них могу лечь.
— Я думала постелить тебе на диване.
— Нет, диван — это святое. Я на него даже не сажусь.
— А, понятно.
— Диван — это напоминание о его бывшей жене. Он его со старой квартиры перетащил. Столько денег потратил на транспортировку.
— Ну тогда тащи подушки, постелю у себя в комнате.
— Ты точно не боишься? — тактично переспросил Сэм.
— Точно! Тащи, говорю. А то помыться не успею.
Пока шустрый малый орудовал с подушками, сооружая себе спальное место рядом с моим матрасом, я взяла полотенце и старую одежду жены Дрина, светлая ей память. У меня почти не было своих вещей. Поэтому выбирать особо не приходилось. Потом я быстро помылась. А когда пришла, Сэм уже лежал на старых подушках в одежде.
— Нет, так не пойдет!
— Но ты же сама сказала, — разочарованно промямлил Сэмигэс, вскакивая с подушек.
Отмахнувшись от него, я достала простынку, постелила на подушки.
— А теперь раздевайся, я отвернусь. Вот — укроешься пододеяльником, — скомандовала и тактично замолчала, дожидаясь, пока шорохи за спиной стихнут.
— Ты уже лег?
— Да.
— Ну тогда давай так. Ты вначале рассказываешь про Закар-15 и что я должна знать для выживания здесь. А я потом рассказываю тебе сказку и мы ложимся спать. Идет?
— А у меня есть выбор?
Вот хитрец, еще и препираться вздумал.
— Да, есть, я могу рассказать тебе ужастик. Хочешь?
Сэм не ответил и, немного задумавшись, начал свой сбивчивый рассказ про просторечные названия, сокращения слов и их значения. Оказывается, эти башни, в одной из которых мы сейчас находились, называются стеллами — что бы вы думали? — тоже со своей нумерацией. Но все жильцы называют их просто — труба.
Между трубами курсируют маятниковые коридоры. Их всего несколько штук, и они перемещаются механическим способом по полукруглой траектории, с определенным временем прибытия. Расписание открытия коридоров висит рядом со стыковочным шлюзом. В отличие от Эонара, тут есть сеть Виртнета, но она очень дорогая. Дрин использует ее только для скачивания карт маршрутов своих поездок, да для связи с клиентами.