– Смотрите-ка, еще один математик, – прыснул со смеху Глейн.
– Девять тысяч четыреста десять, умноженное на пятнадцать целых тридцать девять сотых, умноженное на четыре… И того получается пятьсот семьдесят девять тысяч двести семьдесят девять целых шесть десятых джоулей урона щиту! – торжественно, будто великое открытие сделал, прокричал Ученый. А потом они все разом уставились на Джайну, которая почти уже прошла мимо них, не обращая никакого внимания на ту деятельность, которую они развели.
– Вот это на тебе… – присвистнул Глейн.
– Но как? – уставился на Джайну с восхищением Николас, которая почувствовала, что на нее уставились, и повернулась, с удивлением и непониманием смотря на троих мужчин.
– Это же, это же… Конечное в расчетах число, которое дает понять, что если F2 и еще пятьдесят человек одновременно выстрелят по щиту, то, то… Этого же хватит, чтобы его деактивировать! И ты смогла это подсчитать с одного раза, – Ученый, держащий в руках допотопный калькулятор, уставился на Джайну, натуральнейшим образом открыв рот. – Как ты…
– И какие чудеса ты еще скрываешь? – да, восхищения в голосе Николас не скрывал. Джайна не совсем понимала, почему на нее все так смотрят, будто она совершила что-то очень значимое, но ей… Ей было приятно такое внимание, и чувство гордости за себя и за то, что она смогла пусть и случайно, но принести пользу, мгновенно поднялось где-то внутри нее.
– Этак нам и калькуляторы не нужны, – заметил Глейн, – вон у нас живой под носом шастает.
– А у нас точно больше никого другого не найдется на должность уборщика? – с интересом посмотрел на своего товарища Николас. – Ты могла бы понадобиться нам, – заметил он. – Твоя скорость и твой точный расчет…
– Так-так-так, погодите! – замахал руками Ученый. – Один случай еще ничего не доказывает! Вы не против, если я вас испытаю? – забывшись, он перешел на «вы», и Джайна сначала почувствовала себя неловко, но тут же бодро, почти пулеметом выдала несколько ответов на довольно сложные уравнения, которые Ученый в один миг набросал. – Потрясающе, просто потрясающе, я просто своим глазам не верю! У вас талант. Вы нам нужны. Бросайте свой пылесос и идемте со мной, у меня еще очень много важных расчетов.
Джайна растерянно замерла, не зная, что делать. Как вдруг Николас подошел к ней и, слегка приобняв за плечи, кивнул:
– Делай, как он говорит. В самом деле ты гораздо нужнее здесь, нежели на уборке. С этим справится кто-нибудь и другой.
– Но я еще не закончила, – запротестовала Джайна, ее немного напрягло то, что Николас по-прежнему не отпускал ее и держал за плечи.
– Ничего страшного, закончит кто-нибудь другой. Скажем… Глейн, найди, пожалуйста, Мики и передай, чтобы она поднялась за пылесосом и продолжила уборку вместо Джайны. Ты же идешь с нами, – обратился он уже к андроиду.
Глейн же прореагировал весьма странно: вдруг усмехнулся и покачал головой.
– Лучше бы ты этого не делал, но ладно, – и отправился выполнять поручение.
А Джайне его тон очень не понравился. И руки Николаса, обнимающие ее за плечи, вызывали непонятные ощущения: вроде и приятно, что он поддержал ее и вообще тепло к ней относится, но при этом она чувствовала какие-то напряжение. Однако все это быстро затмила радость того, что она реально может пригодиться, Ученый уже тянул ее куда-то в сторону.
А F2, молча наблюдающий за всем этим в стороне, не мог не обратить внимание на то, что Джайна, будучи еще несколько дней назад потерянной, испуганной, адаптируется очень быстро, вот только в нем на мгновение проскользнул вопрос: а не является ли это затишьем перед очень сильной бурей?
========== Глава 7 ==========
Наконец-то ее талант пригодился. Прежде Джайна была готова взяться за любую работу, лишь бы доказать людям, что она точно такая же, как они, что она хочет быть с ними, приносить пользу и вносить свой пусть и маленький, но все же вклад в общее дело. Когда ей поручили следить за работой пылесоса, она чуть ли не танцевала от радости и считала, что это лучшее, что могло с ней случиться.
Но Джайна даже и не подозревала о том, что делать что-то, что умеешь только ты, это, пожалуй, намного лучше ее прежней работы. Уборщиком могли поставить кого угодно. Непыльное, легкое занятие, не требующее особых навыков, с этой должностью мог справиться каждый. И пусть даже за три дня Джайне удалось приобрести какую-то сноровку и по-настоящему загордиться тем, что она и правда делает что-то полезное, а не занимается праздным бездельем, все это не шло ни в какое сравнение с тем, что она делала сейчас.
Потому что это могла только она одна. И это сразу же выделяло ее из всех остальных, заставляло людей посмотреть на нее под другим взглядом, оценить и… Начать восхищаться? Да, пожалуй, именно такие взгляды ловила на себе Джайна, когда Ученый, ловко подхвативший ее под локоть, поволок сразу в несколько мест, где требовалось что-то подсчитать, умножить, сложить. И теперь никакие данные не пришлось забивать в компьютер или вообще использовать технику – конечный результат срывался с губ Джайны быстро, автоматически, словно бы она была каким-нибудь ботом. Ученый разве что не приплясывал вокруг нее и тащил Джайну во все места, где требовался подсчет и расчет: сколько порций кому сегодня выдать, график дежурств, комплект постельного белья, что забрать из импровизированной химчистки. Доверили ей и более сложные расчеты с техникой, которая отвечала уже за более важные вещи: за охрану всей базы, за оружие, за прочие вещи, к которым прежде ее бы не подпустили. Но авторитет Ученого здесь был высок, и вскоре и Джайну начали замечать, и к ужину новости об успехах новенькой, которая «считает, как пулемет», облетели уже всю базу.
Такое внимание было приятно. С ней, кажется, стали считаться. Правда, обращались непосредственно к ней очень редко. Ученый, трещавший без умолку, заставил тех, кто занимался рутинной работой изо дня в день и откровенно скучал на своих стульях и около столов с пыльными мониторами, с большим интересом смотреть на эту новенькую, единственную выжившую с потерпевшего крушение космического корабля «Цереры», новенькую, способную выдавать что-то такое, к чему они не привыкли. Она, сама того не ведая, привнесла в их жизнь хоть какое-то разнообразие.
Когда с хозяйственными расчетами было покончено, Ученый приступил к расчетам тактическим. Он что-то задумчиво записывал, бормотал себе под нос, изредка обращаясь к Джайне – видимо, намечал дальнейшую стратегию захвата вышки, которую обещался после ужина представить Николасу и остальным.
К ужину Ученый, не желавший, видимо, отпускать от себя Джайну ни на шаг, и не терпящий никаких отговорок, потащил ее за стол к Николасу, Глейну и остальным, которые смотрели на Джайну уже не как на потрепанного воробышка, а как на очень даже важную птицу.
На самом деле на нее то и дело косилась вся столовая: еще бы, новости здесь разносились со скоростью света, Джайне, пусть и радовавшейся таковому вниманию, было все же еще непривычно. Она поискала глазами Руди, Мики и Карату, сидевших за одним столиком, потому что-то чувствовала себя почему-то слегка виноватой за то, что пошла не с ними, а села ужинать с их главным командованием. Поискала – и наконец-то столкнулась с их взглядами, вернее, с одним взглядом – каким-то долгим и не особенно дружелюбным. Мики как-то странно поджимала губы, и Джайну будто обожгло, но она тут же переключилась на о чем-то спрашивающего ее Николаса, и Мики с ее странными взглядами была выброшена из головы.
Джайна, можно сказать, буквально купалась в мужском внимании. Не то чтобы ей это было привычно, но доставляло какую-то особую приятность: даже Глейн, который ко всему относился как-то с насмешкой, теперь взирал на нее с куда большим уважением и разговаривал даже как с равной, отбросив свои предрассудки в сторону. После ужина Ученый, как и обещал, представил наметки своего плана нападения, выполненного с помощью вычислений Джайны, всем остальным.