F2 здесь тоже присутствовал, но, пожалуй, впервые за все это время Джайна обращала на него куда меньше внимания. Потому что раньше он был единственной ее опорой, она держалась за него, чтобы быть уверенной хотя бы в ком-то в этом незнакомом месте, но теперь же она потихоньку начала осваиваться, ее оценили, у нее появились свои, если так можно сказать, друзья, и покровительство F2 ей больше не требовалось. Ощутив твердую почву под ногами, она почувствовала, что и сама сможет за себя постоять. Она наконец-то ощутила уверенность в собственных силах.
Ученый, излагая свои мысли, время от времени обращался к ней, требуя подтверждения, и когда Джайна подтверждала, он вдруг становился таким важным-важным и вещал уже куда более деловито, пока Николас слушал чуть ли не с открытым ртом, а с лица Глейна даже сполз его привычный скептицизм и проступила обычная серьезность, бывшая явным признаком того, что слова Ученого имеют толк. F2 конечные формулировки плана тоже понравились, он внес свои коррективы, и вроде бы общая стратегия начала намечаться, а значит, был близок день, когда они и правда нанесут удар по оцепившим так нужную им вышку павитранцам.
В конечном итоге закончили обсуждение они уже ближе к ночи, имея на руках почти финальную версию будущего нападения, завтра планировали собраться и обсудить все еще раз.
Почти все уже разбрелись по своим комнатам, только дежурные, отвечавшие за те или иные объекты на базе, не смыкали глаз, но у них была такая работа, на утро их должны были сменить другие. В целом база погрузилась в полнейшую тишину, а потому было странно слышать в ней неумолкающие голоса. Но трещавший Ученый и скептически фыркавший Глейн вносили свой колорит, а вот Николас вызвался проводить Джайну до ее комнаты, объясняя это почему-то заржавшему Глейну тем, что она могла заблудиться в таком приглушенном свете.
Джайна, собственно, была и не против такой компании: все-таки за день она устала от надоедливого Ученого, который несколько утомил ее своим энтузиазмом, с Глейном ей было не по себе, потому что он то и дело мог выкинуть какую-то скверную шуточку, а вот Николас был терпелив, добр и даже мягок, он чем-то напоминал ей Скотта, поэтому Джайна вполне комфортно чувствовала себя в его обществе. И ей даже было жаль, что она не могла постоянно работать с ним, вечно ей в напарники ставили каких-то других людей.
Около пары минут они шли молча, спускаясь по лестницам и заворачивая в какие-то коридоры, Джайна положилась на знания Николаса и не особо обращала внимание на то, каким маршрутом они идут. Кажется, обычно она шла до своей комнаты несколько быстрее. И через какое-то время ей даже начало казаться, что Николас нарочно тянул, но вот они уже оказались на знакомом этаже, и Джайна вздохнула спокойно.
Но когда они уже подходили к нужной двери, Николас вдруг замедлил шаг и остановился, зачем-то подойдя к уцелевшим перилам и перегнувшись через них, посмотрел вниз, на нижний этаж. Джайна застыла на секунду, а затем неуверенно подошла к нему и тоже посмотрела вниз.
Пусть они и приспособили торговый комплекс под свою базу, пусть освоили почти все помещения, много мусора, обломков так и осталось нетронутым, все это лежало на очень даже видных местах, и здание походило скорее не на убежище местных жителей, а на заброшку, ставшую жертвой акта вандализма.
– Знаешь, а я ведь помню все это совершенно другим, – вдруг произнес Николас, и Джайна удивленно уставилась на него. – Помню это место, когда в нем еще работали магазины, когда здесь ежедневно была куча народу, признаюсь, я и сам сюда не раз заглядывал – еще бы, один из самых популярных торговых комплексов нашего города. А теперь… Теперь ты и сама видишь, во что все это превратилось.
– Это… Ужасно, – Джайна не знала, как правильно поддержать его. Уместно ли будет положить ему руку на плечо или крепко обнять, прижавшись сзади, говоря таким образом, что его понимают. Был бы на его месте Скотт – без вопросов. А это Николас. – Я понимаю, – наконец продолжила она. – Представляю, каково это – потерять что-то… Или кого-то, – она замолчала, потому что и у него, и у нее были свои раны и свои тревоги.
– Да, – как-то невесело усмехнулся он. – Потерять… Пожалуй, я тоже потерял, – пробормотал себе под нос Николас. – Днем ты занят, и совершенно некогда думать о таких вещах, а вот ночью… Ночью то, что отступало в этом автоматизированном режиме, когда ты словно в машину превратился, возвращается. И тогда ты остаешься наедине со всем этим.
– Ты не один, – вдруг даже почти как-то сердито произнесла Джайна и покачала головой, – я понимаю. Это абсолютно нормально – переживать из-за чего-то.
– А Глейн вот и многие остальные с тобой бы не согласились, – чуть улыбнулся Николас, – они считают, что сейчас уж точно не то время, когда стоит проявлять какие-то слабости.
– Это не слабости, это обычные чувства, и время для них есть всегда, – тихо ответила Джайна. – Может, они и считают это глупым, но я – нет.
Николас замер. А потом чуть повернулся к Джайне и произнес нечто, заставившее ее оцепенеть:
– Поэтому-то ты и кажешься мне особенной. Ты и правда отличаешься от многих на этой базе, может быть, это потому, что ты еще не зачерствела, ведь такое существование заметно ломает, но… Из них всех ты наиболее человечна.
«Наиболее человечна». Это стало для Джайны чем-то сокровенным. Эти слова она отложила в какой-то отдельный ящичек внутри себя, почему-то подумав, что обязательно будет беречь их и в трудные минуты перебирать, словно нечто драгоценное. Николас, даже и не догадываясь о том, в каком сейчас состоянии находится андроид, продолжил:
– В какой-то момент мне начало казаться, что мы все здесь потеряли надежду и скорее выживали, нежели и правда боролись, но с вашим… С твоим появлением здесь что-то изменилось, – и вдруг его лицо просветлело, а в глазах будто зажегся какой-то огонь. – То, что ты сегодня выдала… Это потрясающе. Я никогда не встречал подобного. Почему ты не говорила о своих умениях раньше? – теперь он уже не шептал. В его голос слышался восторг, искренняя радость, и Джайна во все глаза смотрела на него, не веря, что это она, она – источник такого счастья и воспрянутого духа.
– Я просто…
– Понимаю, ты растерялась и не знала, что они могут нам пригодиться. Но знай, ты нужна нам. Потому что за один лишь день ты сделала намного больше, чем все остальные здесь за месяц.
Джайне очень хотелось поблагодарить Николаса за эту похвалу. Сказать ему много-много добрых слов. Но она не успела.
– Ладно, кажется, я прилично тебя задержал, – вдруг виновато улыбнулся он. – Пойду, пожалуй, желаю приятных снов, – и, развернувшись, пошел прочь, оставив смятенную Джайну наедине со своими порывами. В таком состоянии она и проскользнула в свою комнату, где с удивлением обнаружила, что ее соседки еще не спят.
– О, – добродушно кивнула Руди, жуя что-то, – притопала наконец. Ну че, как свиданьеце? Всех мужиков-то охмурила? Да не стесняйся, девка-то ты видная, оно и понятно, что они за тобой носятся. Только уши-то больно не развешивай, один хрен почти все козлы.
– Да, вы с Николасом что-то припозднились, – сдержанно кивнула Карата, расчесывая свои волосы.
– А откуда вы…
– Так вас на всю базу было слышно! – фыркнула, перебив Джайну, Мики, и снова андроиду стало неприятно, когда какой-то странный, словно желающий уколоть взгляд скользнул по ней.
– А ты, конечно, прислушивалась и ловила каждое слово, – закатила глаза Карата.
– Да больно мне надо! – с жаром начала отнекиваться Мики, что еще больше уверило остальных в том, что ей все-таки надо и даже очень. – Но ты, однако, гораздо романы вертеть. Уже третий день, а на тебя все наше командование пялится.
И Джайне стало как-то не очень хорошо от этих слов, будто бы ее в чем-то упрекнули, хотя она этого совершенно не заслуживала.
– Ну так, знает, перед кем хвост-то распушить надо и кому глазки построить. Верно метит, – хмыкнула Руди. – Умеет девка своей красотой пользоваться.
– Ничем я не пользуюсь, – вспыхнула Джайна, – я просто…