Доктор уже была в курсе того, что произошло, и сама пребывала в расстроенных чувствах, ведь это именно она скрыла происхождение Джайны, именно ей было известно о том, что Джайна человеком не являлась, именно ради незнакомого создания эта женщина пошла против своих же… И наверняка ей порядочно за это влетело, потому что когда она поднялась навстречу F2, на ее лице отразилась бледная тень, а под глазами виднелись большие синяки. Дроид тянуть не стал и сухо поведал все, дословно пересказав сообщение, оставленное Джайне. Также вкратце он объяснил ситуацию и попросил Мариту стать посланником неприятных вестей, потому что Джайне… Ей требовалась поддержка, и уж явно не от него, а от того, кто ее поймет, а Марита, насколько он понимал, была именно таким человеком.
Доктор к делу подошла ответственно. Она внимательно и взволнованно слушала F2, лишь однажды забывшись и воскликнув:
– Бедная девочка! – но тут же снова взяла себя в руки и даже под диктовку дроида записала дословно каждую строчку послания, заключенного в недрах сознания Джайны.
После этого F2 поспешил удалиться, но на самом выходе его остановили задумчивые слова женщины.
– Вы могли передать Джайне все это сами, – произнесла она, – но предпочли меня.
– Вы лучше сможете подобрать слова, – сухо ответил робот.
– Знаете, сейчас вы переложили ответственность с себя на мои плечи, во всяком случае у людей это называлось бы именно так, – заметила Марита, – но в вашем случае я вижу некое беспокойство… За Джайну. Для такого, как вы, это немного необычно. Я сделаю то, что вы просили, и хотя я немного рассержена за то, что мне придется сообщить эту неприятную новость… Я это сделаю, потому что иной раз и у людей не находила такого понимания и внимания к другим, а я их перевидала немало. Вы беспокоитесь, это удивительно.
– Может быть, – только ответил F2 и вышел вон. Он не хотел говорить с этой женщиной без нужды, потому что ему самому и было над чем подумать: все-таки известие о смерти Скотта что-то затронуло и в нем. Пусть немного, но затронуло.
Джайна удивилась, когда к ней подошел Глейн (Николас по понятным причинам старался ее избегать) и сухо сообщил, что ее ждет у себя в кабинете Марита. Джайна удивилась, но поблагодарила Глейна, который проводил ее нескрываемым враждебным взглядом, и почти бегом бросилась к женщине, которая вселила в нее веру в людей, того не стоявших. И все-таки эта женщина была не виновата, и на самом деле она была одной из немногих, кто отнесся к ней по-доброму.
На самом деле, отойдя от первичного шока, Джайна перестала воспринимать всех людей как злых, безобразных и кровожадных существ, готовых растерзать каждого, кто покусится на что-нибудь, что принадлежит им (и далеко не всегда это что-то из материальных вещей), да, многие из местных по-прежнему оставались к ней враждебными, но кое-кто из людей все-таки проявлял свою… Благосклонность? Да, пожалуй. Правда, Джайну больше не волновало, что они о ней подумают, но иногда ей отчаянно хотелось хоть какой-нибудь поддержки. F2 она в эти дни видела очень мало, хотя периодически он находил на нее время. Тогда ее спасением становился Ученый, который, отойдя, все-таки вернулся к прежней модели поведения – восхищению ее способностями, и, как ни странно, Руди, которая хоть и общалась с Джайной довольно скупо, все-таки с ней общалась, осаживала Мики, когда та того и гляди могла нарушить запрет F2, и вообще враждебности к андроиду не выказывала.
Вообще, на самом деле по отдельным представителям нельзя было в целом судить о человеческом роде: в конце концов, к людям принадлежал ее любимый Скотт, а уж он точно не имел ничего общего с теми враждебными и злыми волками, в которых превратились для Джайны почти все атирийцы. Он, Ученый, Руди, некоторые другие были утешением и спасением для Джайны, в них она видела некую надежду. И, конечно, Марита. Этой чудесной женщине она была обязана многим и крайне обрадовалась, когда представилась возможность увидеть ее.
Когда Джайна вошла в кабинет к Марите, то не сразу заметила, насколько та взволнована.
– Вы звали меня? – доверчиво уставилась андроид на Мариту, и у той сжалось сердце от мысли о том, что ей предстоит ей сообщить.
– Джайна, – прокашлявшись, не своим, взволнованным голосом, – я должна… Я должна кое-что сообщить тебе. Твой… Гм, друг, F2, когда побывал на твоем месте, нашел в твоей памяти зашифрованное послание, которое оставил тебе кто-то очень близкий. Он попросил мне передать его тебе, и… – Марита медленно, дрожащими руками протянула послание, содержащее в себе сообщение, переданное F2, которое записала слово в слово, и в это время кровь отхлынула от ее лица.
Девушка взяла в руки бумагу, и ее глаза забегали по строчкам. В тот же момент показалось, что земля рухнула у нее из-под ног, и мир как-то внезапно покачнулся. Она не поняла, что это ее саму зашатало, но какое все это имело значение, если…
Разумеется, она поняла, кто оставил это сообщение. Джайна не могла не понять, потому что слишком хорошо знала, как тот складывал слова. Когда она читала все эти строки, в голове звучал очень хорошо знакомый голос, который рассказывал ей ни одну историю, с которым она провела немало бесед, голос, обладатель которого был самым близким и, что уж говорить, единственным человеком в целом мире, кого она знала, кому была верна и ради кого продолжала жить, изо всех силах продолжая надеяться на то, что однажды они снова встретятся.
Уже нет.
Скотт. Ее самый любимый, лучший и единственный Скотт, вместе с которым она летела на «Церере» и вместе с которым провела последние часы своей счастливой жизни, – ее Скотт погиб. Ушел безвозвратно.
А что теперь делать ей, без него, она просто даже не представляла.
Не глядя, Джайна опустилась на стул и как-то безвольно уронила голову на руки. Марита что-то говорила, но андроид ничего не слышала. На нее за эти дни упало слишком много новой информации, она и так была шокирована тем, что не является человеком, потом привыкала к тому, что на самом деле является роботом, пусть не таким, как F2, но все же роботом, и все же все это можно было пережить, со всем этим можно было бы смириться, если бы Скотт был жив.
Он бы обязательно нашел объяснение и решение, убедил бы Джайну, что все хорошо и ничего не изменилось, но его здесь не было, а значит, у нее теперь не осталось никого.
А самой ей в этом мире жить просто было… Незачем.
Она плакала. Плакала, уронив руку на колени, медленно принимая, осознавая то, что случилось, знакомясь с новой реальностью, в которой не было Скотта. Марита продолжала говорить, даже гладить ее по волосам, ободряюще обнимала за плечи, но все это происходило где-то далеко-далеко, а ее голос раздавался будто в тумане. Джайна не слышала ее – перед глазами, выстеленными густой пеленой из слез, стоял Скотт, и прошло, наверное, много времени, прежде чем новая реальность начала понемногу приобретать свои очертания.
Марита продолжала говорить. Что-то о том, что жизнь не кончается, что Джайна не должна сдаваться, а должна продолжать бороться – в память о Скотте, о том, что он для нее сделал, а новая реальность капля за каплей вливалась в Джайну, перековывая ее, сталкивая с очевидными вещами – безжалостными и холодными, которым нет никакого дела до ее страданий, но которые придется принять. Как новые правила новой игры, но иначе не выжить.
Горе настигло ее. Горе разбило ее. Джайна ушла глубоко в себя, выплакав много-много слез, и все это время Марита не отходила от нее, гладила по волосам и всячески утешала, постепенно Джайна начала чувствовать тепло ее ладоней, постепенно она до отчаянного про себя умоляла, чтобы эта чудесная женщина не прекращала прикасаться к ней, потому что иначе она совсем сойдет с ума, потому что ей так необходима хоть чья-то поддержка, и Марита – последнее, что у нее осталось на целом белом свете. И Марита будто бы чувствовала, как мысленно звала ее Джайна, и не отходила – продолжала находиться рядом, пока андроид все-таки каким-то образом постепенно не начала приходить в себя.