А атирийцы уже встречали подарок – подвижных, усовершенствованных дроидов, так легко обращающихся с оружием, что люди по сравнению с ними выглядели неуклюжими гориллами.
Несколько атирийцев уже стали их жертвами, первые потери – Джайна вздрогнула, но вдруг увидела, как Руди с яростным ревом, крепко держа свой миниган, пустила волну заряда по одному из дроидов, от чего робота разорвало на куски в области туловища.
Николас и Глейн уложили сразу троих, но для Джайны всех затмевал F2. Может быть, дело в том, как именно он двигался, но он всегда казался андроиду просто громадиной, местами, пожалуй, неповоротливой и, возможно, даже неуклюжей, но здесь она увидела, насколько же он был подвижен. Он брал мощью, и мощь была его оружием. Не легкая вертлявость, не танец, не обманные приемы, которые так любили использовать люди.
F2 шел напролом. F2 рубил тяжело. И это восхищало Джайну. И пугало одновременно, потому что она впервые в жизни воочию увидела применение настоящей грубой силы. И не могла не признать ее действенного результата. Разница между ним и Скоттом была колоссальна. Прямо-таки невероятная. Но оба они успели по-своему ее покорить.
Именно его тяжелые снаряды нанесли дроидам основной урон. Пусть они и были более ловкими, но именно это было их сильной и слабой стороной – минимальный уровень защиты, а потому F2 не составило тяжелого труда разобраться с ними.
Павитранцы же, поняв, что атирийцы и не думают сворачивать назад, наконец-то и сами взялись за оружие и вышли навстречу своим врагам. Атирийцы за многие месяцы впервые смогли посмотреть в лица тех, кто напал на их планету.
Павитранцы выглядели так, будто они здесь хозяева. С не менее кровожадными, чем у людей, лицами, но с более жесткими взглядами, со злорадными усмешками и презрительными ухмылками, словно они уже заранее решили, что кучка местных повстанцев не сможет ничего против них – прекраснейших и отличных бойцов. Там, где в их глазах читалась насмешка, у атирийцев горела ненависть. У них у всех руки с большим наслаждением держали оружие. Глаза были налиты кровью. Яростные рыки то и дело вырывались из глоток. Джайна была шокирована, когда поняла, что разницы между атирийцами и павитранцами… Не было никакой. Здесь стая и там стая. Две стаи схлестнулись друг с другом, и они не отличались ничем.
Вопрос заключался только в том, к какой стае ты принадлежишь. И Джайну впервые захлестнуло это чувство – быть частью чего-то, быть своей в большом социуме, принадлежать к чему-то почти масштабному и невероятно сплоченному. И пусть в то же время в ней остро резануло ощущение того, что она не с ними, она другая, Джайна все-таки испытывала настоящую радость: от того, что она идет не против этих двух стай, а является частью одной из них. Причем той, что сражалась за справедливость, сражалась за свою территорию, которую никто не смел у нее отбирать. И именно их мотивация была Джайне ближе всего.
Это был нешуточный бой. Жертвы были с обеих сторон. Оторванные конечности, разорванные тела, дым, перестрелка, нескончаемые залпы снарядов, лазерные удары, – все это смешалось в одну единственную какофонию звуков, кровавого месива, ярости и техники.
Павитранцы атаковали из башни, атирийцы отвечали им оглушительными волнами из установок, наспех воткнутых в землю.
Павитранцы, может, и были гораздо лучше оснащены, чем атирийцы, но у них не было того запала, что двигал, что заставлял вставать с колен и мчаться прямиком на вражескую сторону местных жителей. Кровь, которой наливались их глаза, и оружие, зажатое в их руках, – все это стало ужаснейшим соединением силы, отчаяния, слепой надежды и обреченности, ненависти и раздражения.
Неразрывного клубка всех тех эмоций, который окутывал их все это время.
Они брали напором. Брали силой. Брали своим главным козырем – отличным боевым роботом, который не уставал, который отлично просчитывал все траектории и не гнушался тяжелых снарядов.
И постепенно, шаг за шагом, очень медленно, с перевесом то в одну, то в другую сторону, атирийцы все-таки начали теснить павитранцев к башне. Загонять в ловушку. Потому что разбросанные по территории, они могли сделать хоть что-нибудь. И, несмотря на то, что вышка была их убежищем, несмотря на то, что они уже успели оборудовать ее под свой вкус… Они уже не могли оттуда выбраться.
Тяжелые ботинки атирийцев застучали уже не по камням, но по лестницам и этажам.
И здесь, внутри здания, бой велся куда более ожесточенно, здесь в ход пошли уже кулаки и грубые приемы – люди сцепливались один на один, то и дело слышались вопли, это один противник перебрасывал другого через металлические перила, и тот падал вниз. Не одна голова размозжилась снизу.
Атирийцы теряли многих. Товарищи погибали и получали ранения, но горевать было просто некогда. С трудом переводили дух и замирали на секунду: погибли не они, руку оторвало не им, и мчались дальше, поднимаясь все выше и выше. F2 продвигался чуть медленнее, раззадорившись на нижних этажах, но именно там и слышалось больше всего воплей.
Все выше и выше, в самое небо, разве что не к свободе, но атирийцы прогрызали себе путь с оскалом собак, терзавших белые кости.
Они одну за другой отключали систему защиты. Если не получилось отключать, обходили. Одного за другим убивали павитранцев, не жалея никого, потому что не считали, что те имеют хоть какое-то право на жизнь.
Самоуверенность захватчиков и сыграла с ними до противного злую шутку, они совершенно не полагали, что кучка обозленных местных сможет так яростно нападать. Они не предвидели таких обстоятельств. А стоило бы.
Но атирийцы тоже не зазевывались. Они уже предчувствовали вкус победы, но не давали ему застилать им разум, чтобы не обрести слепоту, они лезли в бой с новыми силами и откровенно наслаждались тем, что одно за другим тела павитранцев разлетались на части.
А потом с нижних этажей послышался синхронный вопль и резкий треск – это F2 пробился в компьютерный центр, где достаточно грубо обрубил главную систему защиты, а затем абсолютно все услышали тихий, пронзительный писк. И поняли, что это стало завершающим этапом. Бортовой компьютер, выждав момент, смог разблокировать вышку и теперь посылал сигнал бедствия по всем доступным частотам во все возможные уголки вселенной.
И их услышали.
Павитранцы вздрогнули, поняв, что теперь победа уже точно не на их стороне, а атирийцы с яростными криками начали последний акт своей мести – добивали оставшихся в живых. Может быть, это было абсолютно негуманно с точки зрения межгалактических законов, но на самом деле они имели на это полнейшее право.
Джайне казалось, что она потонула в ликующем крике. Ей казалось, что это радостная волна буквально снесет ее с ног. Но саму ее радость охватила именно в тот момент, когда она увидела F2 – целого и невредимого. И хотя он едва ли мог пострадать в этой заварухе, Джайна все равно испытала огромное облегчение из того, что хоть кто-то из дорогих ей существ уцелел.
========== Глава 11 ==========
Дальнейшие несколько дней прошли в жутко томительном ожидании. Некоторых уцелевших павитранцев атирийцы держали в качестве пленных, а вся отчаянная куча бравых вояк теперь расположилась в башне, перетащив туда все необходимое для жизни и терпеливо дожидаясь подмоги. Эти дни запомнились Джайне потрясающим облегчением и снятием напряжения – люди, в которых она успела разочароваться, наконец-то снова начали казаться ей достойными существами.
Конечно, она уже не испытывала того слепого обожания по отношению к ним, которое двигало ею в самом начале. Теперь Джайна знала, что люди могут как испытывать сострадание и милосердие, так и превращаться в движимых яростью и животным началом чудовищ. Трансформация могла произойти в любой момент и с любым из них – этот урок Джайна усвоила. Они не были хорошими и не были плохими – они были просто людьми, каждый со своей правдой и своей слабостью.