Публикация записки «32‑х» и вскоре после этого записок митрополита Антония и Витте[228] спровоцировала широкие дискуссии в прессе и обществе. Дискуссии в прессе постепенно утихли к середине 1907 года[229], проявляя себя впоследствии отдельными всплесками[230]. Наряду с печатными выступлениями, значительную роль сыграли дискуссии в рамках благочиннических и епархиальных съездов и собраний духовенства, пик которых приходился на осень 1905 года. Об этом свидетельствует умножение публикаций их материалов в периодике[231]. «Вопросы о необходимости церковного обновления широко и свободно обсуждались на многих епархиальных съездах», свидетельствует «Церковный вестник», указывая, что «на них приглашались по местам и светские лица, не только пастыри, но и пасомые»[232]. Частично эти съезды созывались архиереями для консультаций по поводу вопросов, направленных Святейшим Синодом на их отзыв. Созыв съездов мог быть и личным почином архиерея или инициативой духовенства, одобренной епископом. Впрочем, были случаи и неодобрительного отношения архиереев к таким инициативам. Так, петербургская газета «Слово» писала в июне 1905 года:
Московское духовенство (разумеется, не все), несмотря на строгий запрет местного митрополита касаться вопроса о церковной реформе, изложило свои pia desideria в интересной записке[233].
Инициативы по созыву съездов получили дополнительную поддержку в синодальном определении от 18 ноября 1905 года, предлагавшем к руководству архиереев правила по устроению приходов. При этом отмечалось, что эти правила «не могут не вызвать потребности в особых пастырских собраниях для обмена мыслей по этим предметам», в связи с чем было принято соответствующее решение:
Святейший Синод благословляет созываемые, по мере надобности, пастырские собрания в пределах благочинии, уездов и епархий <…> с предоставлением, если представится надобность, приглашать и мирян[234].
Обязательную силу постановления таких съездов приобретали, тем не менее, лишь после утверждения их архиереем.
Еще одним направлением развития дискуссий стало создание общественных организаций, в рамках которых обсуждались вопросы о реформе. В основном это две организации: «Группа петербургских священников» (позднее – «Союз ревнителей церковного обновления», еще позднее – «Братство ревнителей…») и «Московская комиссия по церковным вопросам». Каждая из этих организаций проводила семинары, издавала под авторством того или иного своего члена статьи, и, наконец, каждая организация выпустила по сборнику статей, посвященных реформе[235]. В рамках «Московской комиссии» работали некоторые из наиболее активных в будущем членов соборного отдела, занимавшегося вопросами епархиального управления – А. И. Покровский[236] и И. М. Громогласов[237]. В программу работ комиссии входила «реформа церковного управления», в том числе – «вопрос о выборном начале в применении к высшему и низшему духовенству» и «коренная реформа епархиального управления на началах широкого применения принципа соборности»[238]. Однако изданный комиссией сборник содержит в себе лишь работы по первому вопросу той же программы, – «о церковном Соборе». Было ли продолжение работ комиссии, – нам неизвестно. Если же говорить об общих принципах комиссии, то она ставила перед собой целью освобождение религии и Церкви «от стеснительной опеки государства», «борьбу с клерикальным бюрократизмом, утвердившимся в нашем церковном управлении и подточившим рост ее творческих сил» и, наконец,
самое полное и широкое восстановление древнего принципа церковной соборности, полного участия всех членов Церкви (не только епископов, но также белого духовенства и мирян) в различных видах и формах церковной жизни, начиная с низшего – церковного прихода – и кончая высшим областным собором всей Русской Церкви[239].
«Союз ревнителей церковного обновления» вырос из той самой «группы 32‑х священников», которая в свое время подала записку митрополиту Антонию. В дальнейшем эта группа продолжала собираться, в нее входили новые члены, в том числе и миряне, и к осени она приняла новое имя[240]. По мнению священника Георгия Ореханова, Союз являет собой радикализацию мнений группы «32‑х»: в программных документах Союза дискуссия о необходимых реформах в Церкви редуцировалась к противостоянию белого духовенства и епископов[241]. Отношение Союза к вопросу епархиального управления включалось в общее воззрение на реформу в Церкви:
229
Мы судим лишь по количеству статей, встреченных нами при просмотре периодики, однако необходимо специальное исследование по этому вопросу. Впрочем, наше утверждение находит себе поддержку в том факте, что именно 1907 г. «ознаменовался закрытием целого ряда периодических изданий, отражавших взгляды сторонников церковного обновления»
230
Например, в 1911–1913 гг. «Церковный вестник» публикует несколько больших серий статей о реформе епархиального управления.
231
Отчеты об этих съездах печатались, в частности, в виде кратких, но многочисленных заметок в синодальных «Прибавлениях к Церковным ведомостям» и академическом «Церковном вестнике» в 1905–1906 гг.
236
Покровский Александр Иванович (1873–1928), окончил Вифанскую дух. семинарию (1893) и МДА (1897); помощник инспектора МДА (1898–1902); преподаватель Моск. дух. семинарии (1902–1906); доцент Моск. университета (1904); доцент, затем профессор МДА (1906–1909); редактор «Богословского вестника» (1907); преподавал в Моск. университете и на Высших женских юридических курсах (1906–1916); Советом МДА присуждена степень д-ра богословия, но указом Синода присуждение степени отклонено (1916); проф. Новороссийского университета (1916–1919); формально восстановлен в МДА и в степени д-ра богословия (1917); член Всероссийского съезда духовенства и мирян, Предсоборного совета (1917); член Всероссийского церковного собора – докладчик отдела
237
Громогласов Илья Михайлович (1869–1937), окончил Тамбовскую дух. семинарию (1889) и, со степенью канд. богословия, МДА (1893); и.д. доцента МДА по кафедре истории и обличения русского раскола (1894); магистр богословия (1908); доцент, затем профессор МДА (1909–1910); в 1911 г. подал прошение об увольнении по требованию Синода, перед которым Громогласов был ректором епископом Феодором (Поздеевским) представлен политически неблагонадежным; канд. юридических наук (1914); магистр церковного права (1916); препод, юридического ф-та Моск. университета (с 1916 г.); восстановлен в МДА (1917); член Всероссийского съезда духовенства и мирян, Предсоборного совета (1917); член Всероссийского церковного собора – товарищ председателя отдела
239
241
См.: