В публицистических дискуссиях как первая, так и вторая проблема поднимались лишь в немногих статьях. В 1905 году первого вопроса частично касается небольшая заметка в «Санкт-Петербургских ведомостях», посвященная епархиальному управлению. Здесь подчеркивается, что соборность самоуправления Церкви уничтожена за счет перенесения власти в канцелярию высших чиновников. Таким образом, писали «Ведомости», «отношения епархиальных архиереев к центральной власти изменились»: ранее высшее церковное управление для архиерея «не было авторитетом, потому что он и сам считал себя причастным этому авторитету», а ныне Синод является безусловной властью над архиереем[359]. В «Христианском чтении» за 1906 год помещена статья, в которой проводится попытка подытожить работы Предсоборного присутствия. В частности, здесь указано, что власть епископа должна быть такой же, какая тогда была у Синода, но без права выносить решение о лишении сана, которое следует обсуждать на областном (митрополичьем) соборе[360]. В 1912 году к этому вопросу обратился «Церковный вестник». Редактируемый на тот год профессором Санкт-Петербургской академии, выдающимся византинистом И. И. Соколовым[361], «Вестник» разместил на своих страницах серию статей, посвященных преобразованию епархиального управления, автором которых был, вероятно, сам Соколов[362]. Одна из статей была целиком посвящена вопросу о том, что в XVIII веке в России архиереи были лишены некоторых канонических своих прав и путем закона были поставлены в необходимость подчиняться контролю центральной церковной власти и в таких своих делах, которые по самому существу являются согласными с каноническими нормами о пределах епископской власти.
Автор статьи, уточняя, какие права могут быть возвращены епархиальным архиереям[363], отмечал, что
церковные правила признают епархиального архиерея духовным начальником епархии, предоставляют ему обширные самостоятельные права, вверяют ему религиозно-нравственное руководительство громадного по числу собрания членов Церкви и вообще взирают на епископа как на верного, авторитетного и вполне достойного продолжателя на земле ответственного и многотрудного апостольского служения[364],
По поводу вопроса о роли секретаря консистории можно найти еще менее высказываний в прессе. Мы приводили выше мнения, согласно которым «лучше чиновники, чем монахи», а власть обер-прокурора является спасительным ограждением от всевластия епископов. Государственная власть заботилась, впрочем, скорее о своем контроле над архиереями, чем об ограждении духовенства. В статье, посвященной патриаршей и архиерейской власти на Руси, Н. Ф. Каптерев указывал:
Светское правительство прекрасно понимало то важное значение, какое <…> светские чиновники имели во всем епархиальном архиерейском управлении, и потому оно постаралось этих важных и влиятельных архиерейских чиновников поставить в прямую зависимость от себя[365].
К тому же выводу в отношении секретаря консистории приходил архимандрит Михаил (Семенов), считавший, что консисторию необходимо упразднить: «Секретарь, очевидно, посылается для надзора и контроля над архиереем. Он не только помощник архиерея, но и судья его действий»[366].
О неприемлемости такого положения писал по итогам Предсоборного присутствия автор статьи «Желательные церковные реформы на предстоящем Всероссийском Поместном Соборе» – вероятно, архиепископ Арсений (Брянцев)[367]: «Невозможно оставлять его [секретаря консистории – и. С] в положении надзирателя за правильностью действий архиерея во всем том, в чем Церковь соприкасается с государством», но он «должен быть поставлен в полную каноническую зависимость от епархиального архиерея»[368]. Заметим, что указанное положение не было закреплено законодательно, поэтому можно говорить о «надзирательской деятельности» секретаря лишь de facto. Между тем, в 1911 году думское большинство попыталось «оказать давление на Церковь в плане проведения реформ, пользуясь своими правами в бюджетной комиссии»[369]. В частности, докладчик Е. П. Ковалевский[370] в личном порядке внес в доклад комиссии проект об учреждении епархиальных прокуроров, имевших в епархиях прерогативы, сопоставимые с прерогативами обер-прокуроравцентральнойвласти[371]. Правда, Ковалевский настойчиво подчеркивал, что имеет в виду не создание «маленьких епархиальных правителей в мундире», но лишь блюстителей закона[372] и апеллировал к необходимости завершить таким образом реформу Петра I[373]. Однако, как указывала редакция «Церковного вестника», возглавляемая на то время Б. В. Титлиновым[374], в качестве блюстителя закона секретарь консистории достаточен. А если речь идет о придании секретарю нынешней роли обер-прокурора, то это нельзя назвать завершением реформы Петра, поскольку область действий обер-прокурора не сводится к блюстительству закона[375]. Проект был отклонен.
361
Соколов Иван Иванович (1865–1939), окончил КазДА со степенью канд. богословия (1890); преподаватель Казанской дух. семинарии (1891); магистр богословия (1894); преподаватель СПбДА (1894); проф. по кафедре истории Греко-Восточной Церкви со времен отпадения западной Церкви от вселенской (с 1903); д-р церковной истории (1904); член Предсоборного присутствия (1906), Предсоборного совещания (с 1912); Предсоборного совета (1917) и Всероссийского церковного собора (1917–1918), на котором избран заместителем члена Высшего Церковного Совета; проф. Петроградского Богословского института и Историко-лингвистического института (1920–1924); проф. Ленинградского института истории, философии и лингвистики (1924–1933); арестован (1933) и осужден на 10 лет лагеря. Был одним из крупнейших российских византологов. По материалам:
363
По мнению автора, архиереи должны иметь право самостоятельно учреждать приходы и монастыри, если они финансируются из местных средств (сверхштатные), равным образом и изменять штаты приходов, создавать иные церковно-религиозные организации; назначать настоятелей монастырей; награждать духовенство; решать вопросы о снятии и лишении сана или монашества. Вовсе не нужно архиереям, добавляет автор, доносить немедленно о появлении суеверий, совращении в раскол, переходе из инославия в православие. Все эти вопросы архиерей может решать самостоятельно, лишь включая соответствующие данные в ежегодный отчет. См.:
370
Ковалевский Евграф Петрович (1865–1941), окончил Моск. университет (1899); служил в департаменте Сената, в Министерстве народного просвещения; член ученого комитета и председатель постоянной комиссии по народным чтениям; специалист по народному образованию; организовал в Воронежской губернии две образцовые школы, автор законопроекта о школьном образовании, член III и IV Гос. Думы; товарищ председателя комиссии о народном образовании и член-докладчик бюджетной комиссии по Святейшему Синоду и Министерству народного просвещения. Член Собора 1917–1918 гг. по избранию от Гос. Думы. С 1919 г. жил в Париже. 1921 – член Карловацкого Всезаграничного церковного собора. Преподавал в Сергиевском православном богословском институте. По материалам:
374
Титлинов Борис Васильевич (1879–1941/45), окончил СПбДА (1903); преподаватель Литовской дух. семинарии (1904); магистр богословия (1905); доц. СПбДА (1909); проф. (с 1912); д-р церк. истории (1916); редактор «Всероссийского церковно-общественного вестника» (1917); член Всероссийского церковного собора (1917–1918). В 1922 г. уклонился в обновленчество, участник обновленческих соборов 1923 и 1925 гг. По некоторым сведениям, повешен немцами во время Второй мировой войны. По материалам: