Утром, придя в свой кабинет, Фергюсон тут же продиктовал очередную краткую докладную записку премьер-министру о последних событиях и о своей поездке в Париж. Мэри отнесла черновик в копировальную комнату. Ночью дежурила Алиса Джонсон, вдова, чей муж был убит на Фолклендских островах. Она тут же отпечатала докладную и заправила ее в копировальную машину. В этот момент в комнату вошел Гордон Браун. Его смена была разбита на две части: три часа, с десяти утра до часа дня, и еще четыре – с шести до десяти вечера. Он поставил свой портфель и снял пиджак.
– Алиса, вы можете идти домой. Есть что-нибудь срочное?
– Только документ для капитана Таннер. Это для дома номер десять. Я сказала, что занесу его ей.
– Я сделаю это. Идите домой.
Она передала Брауну оба экземпляра документа и начала убирать свой стол. Не было никакой возможности сделать еще одну копию. Но он в любом случае мог прочесть документ и сделал это, идя по коридору к кабинету Мэри Таннер. Когда он вошел, она сидела за столом.
– Вот доклад, который вы ждете, капитан Таннер. Нужно вызвать посыльного?
– Нет, спасибо, Гордон. Я сама это сделаю.
– Что-нибудь еще, капитан?
– Нет, ничего. Я убираю стол. Мы с бригадиром Фергюсоном отправляемся в Париж. – Она взглянула на часы. – Мне пора, мы должны вылететь из Гатвика в одиннадцать.
– Надеюсь, поездка будет приятной.
Когда Браун вернулся в копировальную комнату, Алиса Джонсон все еще собиралась.
– Послушайте, Алиса, – сказал он, – вы не могли бы немного задержаться? Я только что вспомнил об одном важном деле. Я потом компенсирую вам это время.
– Конечно, – ответила она. – Не волнуйтесь.
Он надел пиджак, быстро спустился по лестнице в столовую и зашел в одну из телефонных будок. Таня Новикова была в этот момент дома только потому, что накануне вечером ушла из посольства очень поздно.
– Я просила тебя не звонить мне сюда. Я позвоню тебе сама, – резко сказала она.
– Я должен тебя увидеть. Буду свободен в час дня.
– Это невозможно.
– Я только что видел другой доклад. То же дело.
– Понимаю. Ты сделал копию?
– Нет, я не смог, но мне удалось прочесть его.
– О чем там речь?
– Расскажу тебе во время обеда.
Она поняла, что должна поставить его на место. Ее голос стал холодным и жестким:
– Не трать без толку мое время, Гордон, я занята. Думаю, нам лучше закончить этот разговор. Может быть, я как-нибудь позвоню тебе, если будет время.
Он мгновенно впал в отчаяние:
– Нет, нет! Позволь мне сказать тебе. Там было совсем немного текста. Два французских уголовника убиты, как полагают, человеком по имени Диллон. Да, еще бригадир Фергюсон и капитан Таннер вылетают в Париж на реактивном самолете «леар» в полдень.
– Зачем?
– Они надеются уговорить этого человека, Мартина Броснана, помогать им.
– Хорошо, – сказала она – Ты молодец, Гордон. Увидимся сегодня вечером у тебя дома, в шесть часов. Не забудь принести график своей работы на следующую пару недель. – С этими словами она положила трубку.
Браун поднялся наверх совершенно счастливый.
Полет Фергюсона и Мэри Таннер прошел превосходно, они приземлились на аэродроме Шарль де Голль около часу дня. В два часа они уже были в кабинете Арну в штаб-квартире ДЖСЕ на бульваре Мортьер.
Он слегка обнял Фергюсона и сказал:
– Чарльз, старый мошенник, почему ты так долго не был у нас?
– Ладно, довольно французских штучек. Сейчас ты начнешь меня целовать в обе щеки. Это мой помощник, Мэри Таннер.
На ней были элегантные брюки от Армани темно-коричневого цвета и пара прелестных коротких сапожек от Маноло Бланика. Бриллиантовые сережки и маленькие золотые часики «Роллекс» довершали картину. Для девушки, которая не претендовала на особую привлекательность, она выглядела прелестно. Арну, умевший ценить в человеке класс, поцеловал ей руку.
– Капитан Таннер, мы много о вас слышали, – галантно произнес он.
– Надеюсь, только хорошее, – ответила она по-французски.
– Хватит, – сказал Фергюсон. – Довольно любезностей, давайте спустимся на землю. Что Броснан?
– Я говорил с ним сегодня утром, и он согласился встретиться с нами в три часа у себя дома. Время обеда, друзья мои, у нас прекрасная столовая, туда ходят все, начиная с директора и кончая рассыльным. – Он открыл дверь. – Пойдемте, может быть, это не самая лучшая кухня в Париже, но точно самая дешевая.
В салоне своей баржи Диллон наливал в бокал шампанское, изучая крупномасштабную карту Лондона. Вокруг к стенам были приколоты статьи и сообщения из газет, касающиеся дома номер десять, Персидского залива и деятельности Джона Мейджора. Были там и фотографии этого самого молодого премьер-министра XX века. Казалось, его глаза следят за Диллоном.
– Я тоже положил на тебя глаз, приятель, – тихо произнес Диллон.
Из всех сообщений его больше всего заинтересовали регулярные ежедневные заседания британского кабинета по военным вопросам в доме номер десять. «Все эти подонки вместе, в одном месте. Что за мишень! Сделать все, как в Брайтоне, и поставить точку, уничтожив весь кабинет министров. Но реальна ли его затея? Его стали называть крепостью Тэтчер после того, как эта грозная леди так ужесточила меры безопасности». На палубе послышались шаги. Он выдвинул ящик стола, где лежал смит-вессон 38-го калибра. Вошел Макеев, и Диллон успокоился.
– Я мог бы позвонить, но решил, что лучше переговорить с тобой лично, – сказал русский.
– Что у тебя?
– Я принес несколько фотографий нынешнего Броснана. А это его подружка Анн-Мари Оден.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
– Я получил новую информацию от Тани Новиковой. Очевидно, сюда прилетят бригадир Фергюсон и его помощница, капитан Мэри Таннер. Они должны были вылететь из Гатвика в одиннадцать. – Макеев взглянул на часы. – Сейчас они, наверное, уже у Арну.
– Цель?
– Настоящая их цель – увидеться с Броснаном и попытаться уговорить его помочь им искать тебя.
– Вот как? – Диллон мрачно улыбнулся. – Мартин превращается в серьезную помеху. Придется что-то предпринять.
Макеев кивнул в сторону газетных вырезок на стенах:
– Твоя личная галерея?
– Просто стараюсь поближе познакомиться с этим человеком. Не хочешь выпить?
– Нет, спасибо. – Внезапно Макеев почувствовал себя неуютно. – У меня дела. Буду поддерживать с тобой связь.
Диллон налил себе еще шампанского, отпил немного, потом отставил бокал, прошел на кухню и вылил всю бутылку в раковину. Непонятная расточительность, но он всегда был импульсивен. Он вернулся в салон, закурил, посмотрел на развешанные по стенам вырезки, но мысли его возвращались к Мартину Броснану. Взяв фотографии, которые принес ему Макеев, он приколол их рядом с газетными вырезками.
Анн-Мари была на кухне, а Броснан работал за столом над лекцией. Раздался звонок в дверь. Мэри поспешила открыть, вытирая на ходу руки полотенцем.
– Это, должно быть, они, – сказала она. – Я их впущу. Не забудь о своем обещании. – Она слегка дотронулась до его шеи и вышла. Из прихожей послышались голоса, и она вернулась с Фергюсоном, Арну и Мэри Таннер. – Я приготовлю кофе, – сказала Анн-Мари и ушла на кухню.
– Мой дорогой Мартин! – Фергюсон протянул руку. – Как давно мы не виделись.
– Поразительно, – заявил Броснан. – Мы видимся лишь тогда, когда вам что-нибудь нужно от меня.