— К восемьдесят девятому году Россия обладала не только службой космического слежения, — торжественно заявил старец Серапион. — Но также и прекрасно налаженной службой сейсмической тревоги! И потому все жители пострадавших городов были загодя эвакуированы.
«Просто фантастика, — подумал Кратов. — Не могу поверить. Что со мной происходит? Лечу самым медленным в мире транспортом. Лечу невесть куда, точно зная, что не найду там ничего, на что рассчитываю. При этом ухитряюсь одновременно ломать голову над тем, что творится с моей Марси, постыдно трепетать в ожидании желанно-пугающей встречи, да ещё с идиотским почтением выслушивать ту ахинею, что несёт этот джинсовый реликт!»
Вслух же он сказал:
— Впечатляющая история. Но боюсь, вы тоже пали жертвой заблуждения, Серапион Гиацинтович. По моим сведениям из… вполне официальных источников Галактического Братства, то, что мы привыкли называть «Тунгусским метеоритом», действительно имело инопланетную природу. Это был беспилотный зонд-разведчик цивилизации нкианхов. Они в ту пору имели обыкновение зондировать всё без изъятий жёлтые карлики в пределах астрономической видимости. К тому же, Земля уже давно была сферой пересечения интересов нескольких древних цивилизаций. Этот зонд прибыл к нам через Кометный пояс и без того сильно побитый, а в Поясе астероидов ему ещё добавили, так что никакая аппаратура не выдержала бы, не только нкианхская…
— Вас не затруднит сделать сноску? — деликатно прервал его Арнаутов.
— Сноску? Какую… ах, да, — спохватился Кратов. — Нкианхи — это самоназвание одной из древнейших цивилизаций, стоявших у истоков Галактического Братства. Они ведут род с пятой планеты Сигмы Октанта, хотя в настоящее время расселились, без преувеличения сказать, по всему Млечному Пути.
— И всё же я не стал бы столь безоглядно доверять этим вашим… нкианхам, — с сомнением сказал старец. — Конечно, чтобы пощадить наше самолюбие, сейчас они могут порассказать что угодно. Да только… простите, у вас есть дети?
— Нет.
— Ну, бог ещё приведёт… Когда дети ни с того ни с сего вдруг начинают стремительно взрослеть и требовать полной самостоятельности, самое разумное — оставить их без присмотра. То есть как бы без присмотра, чтобы они обрели полную иллюзию свободы поступков. Но при этом ни на час, ни на секунду не спускать с них глаз! Лишь бы они об этом не догадывались…
— Вообще-то в Галактическом Братстве не принято лгать…
Кратов на мгновение запнулся. Это были не его слова. Он услыхал их два десятка лет назад, на занесённой серыми песками планете Псамма. Ненавистной планете, что поломала ему судьбу. Что внесла существенные поправки в его жизненный маршрут. И сделала его тем, кто он теперь есть.
— Цена ошибки высока, — закончил он чужую фразу. — Хотя… Нкианхи происходят от рептилий и до сих пор сохраняют размытые морфологические признаки своих прародителей. У них слегка сдавленные с боков головы и большие, далеко расставленные немигающие глаза. Изумительные глаза, словно чёрный турмалин… Когда глядишь в лицо нкианху, никогда не можешь поймать его взгляд целиком. Только взгляд одного глаза, потом другого. Довольно непривычное для человека ощущение. Словно тебя прямо тут, не сходя с места, дурачат. Вдобавок ко всему, эти потрясающие глаза сильно косят.
— Вот видите! — обрадовался старец.
— Но это ровным счётом ничего не значит, — попытался возражать Кратов. — Нкианхи — одна из самых уважаемых, мудрых и открытых рас во всём межзвёздном мире.
— А глаза-то косят! — погрозил пальцем Арнаутов. — Косят! Потому что правда, коллега, никогда не бывает одна.
Оба потрясённо замолчали, пытаясь оценить всю глубину последнего высказывания.
В полдень «огр» ошвартовался в порту Абакан.
Кратов выходил в числе последних. И, едва ступив на растрескавшиеся бетонные плиты посадочной площадки, увидел Рашиду.
Она стояла чуть в стороне от толпы встречающих, хотя смело могла бы и смешаться с нею. Всё равно Кратов сразу бы увидел её. Эту женщину положительно нельзя было спутать ни с кем на этом свете.
Часть первая
Парадиз
Пузатенький большеголовый человечек на светящемся табло предупредительно топырил трёхпалые ладошки, призывая остановиться. По залу гулял зябкий ветерок, и человечку, следовало думать, нежарко было на своём месте. Кратов подмигнул бедолаге, как старому знакомому. Такие же человечки сопровождали его на всём пути от Земли до Сфазиса, неизменно указывая на помещения, где будет удобно разместиться и провести время вертикальному гуманоиду. Иногда они явно и беззастенчиво вводили в заблуждение: мало приятного было проторчать битый час в наглухо задраенном скафандре, не видя ни зги за курящимся жёлтым дымом, как это приключилось на борту попутного галатрампа от Сириуса до какой-то заурядной жёлтой звёздочки, не имевшей даже имени — только замысловатый цифровой индекс, начинавшийся с пяти нулей кряду. Но тут Кратов мог винить лишь самого себя: не захотел подождать сутки до отлёта комфортабельного рейсового трансгала «Сириус-Сфазис», решил на перекладных… Что ж, в Галактике наверняка существовали гуманоиды, которым по вкусу пришлась бы удушливая — кажется, даже ядовитая — атмосфера в пассажирском салоне галатрампа. Да и Кратов, в конечном-то итоге, тоже не прогадал. Так или иначе, он уже был на Сфазисе, хотя свободно мог бы ещё валяться на диване в отеле «У собаки Баскервилей» (единственная на что-то годная планета на орбите вокруг Большого Сириуса, называлась, естественно, Сенбернар, а все отели носили самые фантастические собачьи имена) и накачиваться пивом, либо праздно слоняться среди нацеленных в чёрное небо игл стылого газа, в обоих случаях равно околевая от скуки.