Некитайские национальности южного Китая могут быть отнесены к пяти группам, связанным общим происхождением, общностью языка, культуры и быта: мяо-яо, тибето-бирманцы, таи, мон-кхмер и малайцы. Две последние группы самые малочисленные.
К группе мяо-яо, насчитывающей более 3 млн человек, относятся мяо (свыше 2.5 млн человек), яо (более 600 тыс.) и гэлао. Народы этой группы расселены в различных провинциях южного Китая. Мяо — в провинциях Гуйчжоу, Сычуань, Юньнань, Хунань, Гуанси, а также на острове Хайнань. Яо живут довольно компактной группой на границе провинций Гуандун и Гуанси, а также на острове Хайнань. Гэлао — в Гуйчжоу. За пределами Китайской Народной Республики мяо и яо обитают в северной части Вьетнама, в Патет-Лао (Лаосе) и в северных районах Бирманского Союза.
К тибето-бирманской группе относятся, кроме тибетцев, ицзу (носу), которые наиболее компактной группой населяют район Даляньшань на стыке трех провинций — Сычуань, Юньнань и Сикан. Здесь проживает более 2 млн ицзу, при общей численности этой национальности 3.3 млн человек. К этой группе относятся народы аси, сани, кацинь, голо и др. За пределами Китайской Народной Республики тибето-бирманцы обитают в северном Вьетнаме, Патет-Лао (Лаос) и, конечно, в Бирманском Союзе, где составляют основную часть населения.
Тайская группа является по численности самой крупней. В западной половине провинции Гуанси проживает основной, ее представитель — народ чжуан (6.6 млн человек), в южной части провинции Гуйчжоу — народ буи (чжунцзя) (1.2 млн человек). К этой же группе относятся более мелкие народы и племена — байи, нун, ли, тай и другие, которые обитают в провинциях Юньнань, Гуйчжоу, Сычуань, Гуандун. Народность ли, обитающая в районе Учжишань острова Хайнань (провинция Гуандун) и насчитывающая около 300 тыс. человек, представляет особый интерес для этнографического изучения тем, что у нее в наибольшей степени сохраняются пережитки первобытно-общинных отношений. Народы этой группы за пределами Китайской Народной Республики проживают в Таиланде (около 12 млн), Бирманском Союзе (около 1.5 млн), в Индокитае (около 2 млн). Таким образом, группа таи является важным составным элементом населения не только южного Китая, но и всей юго-восточной Азии.
Группа мон-кхмер самая малочисленная. Она представлена народами ва-палаунг, кала и миньцзя, обитающими в Юньнани, в районе долины рек Нуцзян (Салуэн) и Ланцанцзян (Меконг). Основная часть этой группы проживает за пределами Китая. Кхмеры — основное население Кхмер (Камбоджи), а моны сохранились отдельными группами в Бирманском Союзе, во Вьетнаме, Таиланде и Патет-Лао (Лаос).
Малайцы представлены народом гаошань (около 160 тыс.) — тайваньскими горцами. Они обитают в горных районах хребта Тайшань, идущего вдоль острова с севера на юг. По своему языку и материальной культуре они близки к малайским народам. Наиболее крупным племенным объединением гаошань является племя атайял.
До провозглашения Китайской Народной Республики южные районы Китая, населенные некитайскими национальностями, были ареной империалистической и феодальной эксплоатации. Реакционные правители Китая всяческие попирали национальную культуру народов, стремясь уничтожить ее.
Стремление уничтожить национальную самобытную культуру малых народов своей империи являлось сущностью антинациональной политики правителей феодального Китая и особенно цинской монархии (1644—1911 гг.). Ассимиляторскую политику в отношении малых народов Китая и особенно южных народов проводило гоминьдановское правительство. До победы народной революции во всех национальных районах Китая единственным государственным языком был китайский язык. Школ для некитайского населения фактически не существовало, поскольку нельзя считать таковыми созданные в 20—30-х годах нынешнего столетия семинарии и «колледжи» при английских, французских и американских духовных миссиях в южных провинциях. В этих заведениях в интересах успеха религиозной и империалистической пропаганды миссионерами были переведены на местные языки только некоторые библейские тексты. Для некитайских народностей правители старого Китая создали целую систему строжайших ограничений, чтобы разжечь межнациональную борьбу, посеять рознь и ненависть между китайцами и другими народами. Так, в Куньмине — главном городе провинции Юньнань, одной из самых многонациональных провинций южного Китая, на городских воротах была высечена надпись: «Въезд ицзу в город верхом на лошади запрещен».
Разжигая межнациональную рознь, вытесняя малые народы с плодородных долин в горы, всеми силами стремясь ассимилировать или физически уничтожить некитайское население, правители старого Китая применяли в своей политике известный принцип — «разделяй и властвуй». Все это и привело к тому, что южные народы Китая к моменту победы народной революции оказались стоящими на разных ступенях социально-экономического и культурного развития.
Наряду с существованием феодальных отношений у чжуан, мяо и тибетцев, патриархального рабства со всеми его уродливыми пережитками у ицзу района Даляншань, первобытно-общинных отношений, где только начинают складываться классовые различия, у хайнаньских бэньдили и тайваньских горцев, все южные народы Китая, правда в различной степени, сохраняли в своем социально-экономическом строе пережитки матриархата. Различия социально-экономических отношений предопределялись различными основными занятиями этих народов. Если чжуан и мяо в основном были земледельцами, знавшими, кроме богарного, и поливное земледелие, то ицзу и буи (чжунцзя) занимались преимущественно подсечно-переложным земледелием, а хайнаньские бэньдили и племена атайял тайваньских горцев — охотой и рыболовством. Различному уровню развития их экономики соответствовал и различный уровень развития культуры. Из всех южных народов только тибетцы, ицзу, наси, тай и шаньтоу имели свою письменность.
Таким образом, народная революция в Китае поставила перед китайскими трудящимися благородную задачу — поднять уровень развития экономически и культурно отсталых народностей.
Выполнение этой задачи настоятельно требует глубокого изучения быта всех народов Китая, достижений их национальной культуры, самобытность которой трудящиеся массы малых народов сохраняли в борьбе с феодальными угнетателями, впитывая наряду с этим все передовое, что создала одна из величайших цивилизаций мира — китайская культура.
Естественно, что передовые ученые Китая во все времена уделяли большое внимание объективному изучению жизни народов, населявших Китай. В 1956 г. исполнится 1 100 лет с момента появления первого историко-этнографического исследования о южных народах «Мань шу» — труда танского автора Фань Чо. В XIII в. несколько трудов написал сунский автор Лу Цы-юнь, в XV веке минский автор Куан Лу написал труд «Чия», и т. д. Но эти труды были единичными, и они тонули в массе официальных изданий, искажавших правду о культуре малых народов, рассматривавших их только как «варваров».
Существующие труды западноевропейских и русских авторов, за исключением труда Н. Я. Бичурина (Иакинфа) «Статистическое описание китайской империи» и ценных работ английских исследователей начала XX в. — Девиса и Кларке, представляли собой или переводы официальных китайских династических историй, или путевые очерки.
Китай в глазах многих исследователей этой страны, как в самом Китае, так и за его пределами, чаще всего представлялся однонациональным государством. Культура и история Китая в понимании очень многих специалистов означали культуру и историю китайцев. Вот почему в 1949 г. член ЦК КПК и ректор Народного университета У Юй-чжан писал в своей работе «Введение в изучение истории Китая»: «Мы, изучая историю Китая, должны знать историю всех народов Китая, однако..., если говорить об истории дунган, тибетцев, мяо, яо, юэ, мань, и, ли, то такой написанной истории, сколько-нибудь полной, нет. Сейчас мы должны создать подлинную историю Китая с учетом истории каждого народа. Хотя материала для этого и очень мало, хотя налицо много трудностей, но мы должны это сделать».
Выполняя указания Коммунистической партии и народного правительства, китайские ученые начали широкое изучение культуры и быта малых народов. Опубликованные материалы все больше и больше показывают, что рядом с великой культурой китайского народа, под ее благотворным воздействием, несмотря на все ухищрения старых правителей, жила, росла и развивалась самобытная культура малых народов, нередко оказывавшая свое влияние на отдельные стороны китайской культуры. Иначе и быть не могло. Известно, что каждый народ, даже самый маленький, вносит свой вклад в сокровищницу мировой культуры. Так, например, неоспоримо огромное значение самобытной культуры тибетцев, создавших свою письменность и богатую литературу. Но факты показывают, что и бесписьменные народы южного Китая также обладают своей культурой и богатым устным народным творчеством.