За столом раздается смех. — Я тоже, — говорит Эриксон, бросая. — Возможно, Блейк не справится с этим, но я в игре.
— Чувак, — угрожает Блейк. — Не рассказывай мне эту мачо-чушь. Ты боишься высоты.
— Ты боишься овец, — парирует Эриксон.
— Но не жареных во фритюре овец, — добавляет кто-то еще.
Они смотрят друг на друга.
— Итак, приближается один отряд чапулинов! — говорит официантка. И когда она уходит, она смеется про себя.
Не могу не броситься в бой. — Сто баксов говорят, что Блейк не съест двух кузнечиков.
— Ты их ешь? — требует Блейк.
— Конечно, чувак. Мы с Джейми сравним тебя по количеству кузнечиков. К ним прилагаются соусы для макания. Просто представь, что ты ешь хрустящий пекан.
— Пекан на шести ножках, — весело добавляет Джейми. Наши глаза встречаются, и его глаза мерцают. Я чувствую такой прилив любви, когда вижу его улыбку. Я хочу врезать его боссу за то, что он подставил его на этом повышении. Я действительно хочу.
Дразнить Блейка весело, и мы делаем это регулярно. Но Джейми знает, что настоящая мера человека не в том, сможет ли он съесть жареного кузнечика. Настоящая мера мужчины заключается в том, может ли он быть хорошим партнером, трудолюбивым и образцом для подражания одновременно.
Джейми — это все. Почему Билл Брэддок этого не видит?
— От меня тоже сто баксов, — говорит Эриксон, бросая купюры на стол. — Кто еще?
Ставки растут. И вскоре официантка вернулась с новой тарелкой еды. Она ставит ее перед Блейком. — Buen provecho!
– Значит ли это… приятно познакомиться? — ворчит Блейк. — Кто первый?
Джейми протягивает руку, срывает с тарелки жареного коричневого кузнечика и засовывает себе в рот. — М-м-м. Приятный вкус чили. — Он берет вторую, обмакивает ее в соус и тоже кидает в рот. Он жует, улыбаясь.
— Поехали, Блейк! — подталкиваю я. — На этом столе семьсот долларов, на которых написано, что ты не съешь два из них.
— Семьсот долларов и твоя мужественность, — язвит Эриксон, беря кузнечика и макая его в соус. — Но без давления. — Он съедает его за один укус.
— Хорошо, — хмуро говорит Блейк. — Секундочку. — Он достает из кармана телефон и подносит его к своему лицу. — Джесс , детка, если по какой-то причине я не вернусь, я просто хотел, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Я знаю, ты воспитаешь из Паддлса прекрасную собаку. О, и твой подарок на день рождения в нижнем ящике прикроватной тумбочки. — Он стучит по экрану и смотрит на нас с серьезным выражением лица. — Убедитесь, что она увидит это видео, ребята.
— Обязательно, — говорю я с таким авторитетом, которого требует момент. Которого нет.
Блейк тянется к тарелке, как будто она может его укусить. Но он хватает кузнечика между своими большими пальцами. Нет, двух. Он придерживается стратегии «все сразу».
— Сделай это! Сделай это! — Я повторяю. И тогда все остальные тоже начинают петь.
Внезапно мы становимся тем столом — громким, неприятным, который другие посетители презирают. И мы даже не пьем.
Блейк закрывает глаза и открывает рот. Входят кузнечики. Он жует…
Мы все теряем рассудок.
Он глотает. Затем он выхватывает у Джейми пиво из рук и делает глоток.
Наш стол взрывается аплодисментами.
У меня лучшая работа во всем чертовом мире.
* * *
Мы должны быть на катке довольно рано. Но они пустили Джейми со мной в вход для игроков, чтобы он мог забрать билеты для себя и своих родителей.
— Что ты собираешься делать до начала игры? — Я спросил его.
— Вернусь в отель. Отвечу на несколько звонков. — Его глаза опускаются.
— Какие звонки? — слышу я свой вопрос.
— Этот разведчик снова хочет со мной поговорить. — Он вздыхает. — Он здесь, в Сан-Хосе.
— Да? — Я замираю, моя рука на двери раздевалки. — Это совпадение?
Он неловко пожимает плечами. — Я не уверен. Он хотел встретиться со мной сегодня вечером, но я сказал ему, что хорошо проведу время с семьей.
— Ты его отшиваешь? — Я смеюсь. — Жестко.
— Моя голова не в лучшем месте, чтобы слушать его, — признается Джейми. — Мне нужно пару дней, чтобы разобраться со своим дерьмом.
— Бьюсь об заклад. — Я кладу руку ему на плечо и сжимаю. — Конечно, мне нравится, что ты здесь, детка. Это было весело.
Его карие глаза становятся теплее. — Ага. У меня есть видео, где Блейк ест кузнечиков. Это будет отредактировано позже. Если у тебя есть предложения по саундтреку, я слушаю. — Он потирает живот. — Я тоже больше никогда не ем. Но боль, которую я сейчас испытываю, полностью стоила того молочного соуса.
— Не принимай близко к сердцу. — Я наклоняюсь вперед и быстро целую его в челюсть. — Увидимся после игры?
— Убей их насмерть, детка. — Он быстро обнимает меня, а затем направляется по коридору в поисках помощницы GM и ее тайника с билетами.
* * *
Настроение приподнятое, пока мы растягиваемся и одеваемся. Мне нужен гол сегодня вечером. Каннинги будут на трибунах, а я хочу произвести впечатление на своих родственников. Клан Каннингов — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Они любят меня независимо от того, забиваю я гол или нет.
И все же. Давайте наберем несколько очков на доске. Я настроен на победу.
Я перевязываю свою клюшку, когда тренер свистит. — Стартовые составы вывешены. Есть две вещи, которых мы не ожидали. Сан-Хосе поставил Мюррея на первую линию. А в воротах у них играет Питти.
— Ага? — Я оживляюсь. Я бы предпочел стрелять по их второму вратарю. — Интересный выбор.
— Иди и возьми их, — говорит Тренер, хлопая меня по плечу. — Разминка начнется через две минуты.
Я надеваю шлем и делаю серию медленных приседаний, чтобы согреть квадрицепсы. Затем я следую за своими товарищами по команде на лед. На часах шестнадцать минут — время прогрева регулирования. Никогда не бывает достаточно. Я делаю свой первый быстрый круг. Я смотрю на вратаря соперника и визуализирую свой удар. Я мысленно прикрепляю один к верхнему левому углу. И тогда я продумываю свой подход справа.
Я в зоне, а это значит, что я не обращаю внимания ни на кого вне плексигласа. Вы учитесь отключаться от звуков стадиона.
Так что мне требуется минута, чтобы заметить, что имя, которое они называют через звуковую систему, мне знакомо.
Очень знакомо.
— Джейми Каннинг, пожалуйста, назовите себя сотруднику службы безопасности. Джейми Каннинг.
Что, черт возьми, в этом такого?
ГЛАВА 4
Джейми
— Джейми Каннинг, пожалуйста, назовите себя сотруднику службы безопасности. Джейми Каннинг.
Моя голова дергается в сторону, как у собаки, наклоняющей одно ухо, когда она пытается понять человеческую речь. — Это было мое имя? — спрашиваю я своих.
Мы втроем только что сели на свои места — третий ряд, прямо за скамейкой Торонто. Одна из многих привилегий замужества за лучшим бомбардиром команды. На домашних играх я сижу в ложе «Жены и подруги», но, честно говоря, предпочитаю смотреть хоккей в прямом эфире прямо рядом с действием.
Моя мама морщит лоб. — Я думаю, что это так.