Теперь все смотрят. Потрясающе.
— Смотрите, — чирикаю я прежде, чем Герлах успевает ответить. — Ничто не делает меня счастливее, чем надирать муженьку задницу. Когда мы были детьми, у нас были соревнования один на один, и я выиграл свою долю в них. Я знаю, как остановить мудака.
В зале раздаются нервные смешки.
— Оставь этого человека в покое, — ворчит Герлах. — Забей сегодня шайбу в ворота, Соколав, и тогда будет все равно, кто в воротах.
А потом? Этот ублюдок так и делает.
Он забивает подряд голы во втором периоде, сравняв счет. Со скамьи я не пропускаю плотно сжатую челюсть Веса, когда он плюхается на скамью после смены. Он зол. Он не любит проигрывать. Но «Торонто» переворачивает ситуацию в конце секунды, снова вырвавшись вперед благодаря пуле Блейка Райли.
Звучит зуммер, и я снова покидаю лед со «своей» командой, не имея возможности подать сигнал одинокому игроку «Торонто». Я кричу: — Эй, Весли! — на отступающую спину моего мужа, что вызывает у меня хмурый взгляд Соколова. Кроме того, мой крик заглушается тысячами других криков, разносящихся по арене. Думаю, моему недолгому пребыванию в качестве профессионального хоккеиста не суждено стать свидетелями, но история будет не менее хороша, когда я расскажу ее Весу и ребятам после игры.
Начинается третий период. Питти снова находится под атакой и снова выдерживает мощную атаку Торонто.
По крайней мере, до погружения. Это не так красиво и плавно, как в первом периоде. На этот раз это неуклюже и совершенно неправильно, и два нападающих «Торонто» случайно сталкиваются с ним, когда он падает. Идет потасовка, и я не могу видеть Питти. Свистят свистки. Судьи катятся к сетке.
Меня наполняет облегчение, когда Питти помогают подняться. Он в порядке. Он спасся и выдержал пару ударов, но…
Он не в порядке, я понимаю.
Он баюкает свою руку-трость, крепко прижимая ее к груди. Один из рефери срочно говорит с ним, и Питти начинает качать головой. Его мягкие плечи слегка опускаются, когда он начинает отъезжать от сетки.
На скамейке все взгляды обращаются на меня.
ГЛАВА 5
Вес
Травмы – это хреново . Очень, очень хреново.
С учетом сказанного, мы уже обыграли Сан-Хосе на единицу, и теперь мы собираемся играть последние четырнадцать минут против их третьего вратаря? К концу этой игры мы будем в плюсе на дюжину голов.
Я сочувствую Тиму Питти, правда. Ему явно больно, когда он направляется в туннель к раздевалке. Меня не было на льду во время этой игры, но Блейк сказал, что слышал, как хрустнула кость. Одна только мысль заставляет меня дрожать.
Однако травмы приходят вместе с концертом. И хотя я симпатизирую Питти, я не жалуюсь на эту последнюю разработку.
— Кто бэк-ап? — безразлично спрашивает Лемминг.
— Понятия не имею, — отвечает Эриксон.
— Это тот чувак, — добавляет Блейк, его рука в перчатке дернулась к скамейке хозяев поля.
Я фыркаю. — Ни хрена, Шерлок. Но как его зовут? — Мы сталкивались с ним раньше?
Наши взгляды прикованы к игроку «Сан-Хосе», катящемуся к сетке. На нем нет маски, но он стоит к нам спиной, поэтому мы не можем видеть его лицо. И на его майке нет имени, только номер 33. У сетки он надевает перчатки, затем слегка поворачивается, показывая профиль.
— Похоже на Джей-бомб, — замечает Блейк.
— Это вроде как Джей-бомб, — рычу я, вскакивая на ноги. Ну, мои коньки.
Что, черт возьми, происходит? Почему Джейми носит форму Сан-Хосе и обслуживает их сеть?
В двух секундах от прыжка через стену я получаю резкий выговор от тренера. Кроме того, система PA выбирает этот момент, чтобы объявить, что мистер Джейми Каннинг теперь является вратарем Сан-Хосе.
Удивленный смех льется из моих уст. Я вдруг вспомнил, что он в списке вратарей на случай чрезвычайной ситуации. Он заменяет раненого Питти.
— Он хихикает как сумасшедший, — говорит Блейк нашим товарищам по команде. — Весли сошел с ума.
— Ты винишь его? — Эриксон тоже начинает смеяться. — Каннинг в игре? Черт, это эпично.
— Эпично, — эхом повторяет Блейк.
А потом уже нет времени на обсуждение, потому что начинается новое вбрасывание, и вдруг я смотрю, как мои товарищи по команде играют против моего собственного мужа.
Так. Блядь. Удивительно.
Воспоминания быстро захлестывают мой мозг. Мастерство Джейми с перчаткой. Его молниеносные рефлексы. Сосредоточенность и полнейшее спокойствие — вот что меня всегда впечатляло в нем, когда мы сталкивались друг с другом в колледже. Он никогда, никогда не терял хладнокровия. Ничто не беспокоило его, когда он ухаживал за этой сетью.
— Смените игру, — рявкает тренер, и моя линия спрыгивает со скамейки и берет лед. Я в центре катания, Блейк слева от меня, а О'Коннор справа. Наши D-люди — Лориер и Мэтью. Наши пять лучших игроков, все нацелены на Джейми Каннинга.
Но он сможет с этим справиться. Он останавливает бросок Блейка запястьем, делает сейв на подборе, а затем отдает шайбу нападающему «Сан-Хосе», который улетает с ней. Теперь мы в защите. Мы проводим остаток нашей смены, пытаясь помешать Сан-Хосе забить нам гол. К тому времени, когда тренер требует еще одну смену линии, я уже запыхался. Я перелезаю через стену, по моему лицу течет пот.
— Посмотрите, как Джей-бомб идет! — Блейк кричит.
Как я могу смотреть на что-нибудь еще. Он чертовски невероятен. В следующую смену он делает еще три сейва, а затем, к нашему ужасу, один из защитников «Сан-Хосе» воспользовался неудачным подбором мяча и удачно пробил мимо нашего вратаря.
Игра привязана. Толпа родного города кричит, подбадривая своих ребят. Немногочисленные болельщики «Торонто» на трибунах кричат о своей поддержке. Их энергия подпитывает меня, когда я снова выхожу на лед. Осталось пять минут — времени достаточно.
Я выигрываю вбрасывание и сбрасываю шайбу. Блейк бросается в погоню и наносит удар клюшкой, возвращая мне шайбу. Но его украл Д-мэн, и Сан-Хосе снова атакует. На этот раз их сдерживает наш вратарь, и когда шайба попадает мне на клюшку, я неожиданно оказываюсь на отрыве.
Адреналин бурлит во мне, когда я атакую ворота соперника, где на страже стоит Каннинг.
Это кажется знакомым. Так чертовски знакомо. И я клянусь, он показывает мне язык, когда отказывает мне в голе. Его перчатка сомкнулась вокруг него, и всю дорогу до скамейки меня преследует разочарование.
Оно кажется знакомым, потому что оно знакомо. Перестрелки один на один, которые у нас были, когда мы были детьми, запечатлелись в моей памяти. Особенно потому, что последний вел к моему рту на члене Джейми. Наши летние каникулы в хоккейном лагере в Лейк-Плэсиде были лучшими в моей жизни. Там я влюбился в Джейми. Это место, где мы воссоединились, и где он влюбился в меня.
Господи, как далеко мы зашли. Друзья детства, любовники, мужья.
Жизнь прекрасна.
Когда я играю в хоккей, у меня всегда кайф, но сегодня это два кайфа. Это адреналин, волнение и чистая гребаная любовь, когда я смотрю, как Джейми делает еще четыре сейва за следующие несколько минут. Когда остается две минуты, Эриксон реализует дурацкий пенальти, а Сан-Хосе устраивает сочную игру в большинстве. Я на льду для пенальти, но акулы голодны, и через тридцать секунд они забивают.