Я сделала механический карандаш не острым и бросила в нее, она пошла к двери, смеясь.
Я любила ее, но была рада остаться одна. Мне нужно было учиться в тишине.
Борьба с домашкой успокаивала. Я подготовилась при этом думать о том, что видела недавно. Разбираясь с заданиями, я словно приходила в себя. Это отвлечение помогало мириться с безумием Квентина.
Я отодвинула тетрадь по химии, закончив, и вытащила книгу из сумки, не останавливаясь на перерыв. Эта была из моей книги. Легенда о Сане Вуконге.
Было безопаснее читать ее здесь, при свете дня, не дома. Я на всякий случай передвинулась за стол к нише у последнего ряда стеллажей. Библиотека могла и опустеть, но я хотела укрыться как можно сильнее.
Я смогла открыть книгу в этот раз. Там могло быть что-то, из-за чего моя жизнь разрушится…
* * *
Император Китая Тан, что удивительно для императора, осмотрелся однажды и решил, что все ужасно. Его руки были полны жадности, жажды наслаждений и греха. И ему нужно было, как он решил, отправить гонца на Запад, чтобы он принес святые статуи, которые вернут его народу чистый разум.
Он нашел для задания монаха с чистым сердцем по имени Сянзань. Он был умным, красивым мужчиной, талантливым в проповедях и искусстве. Он хотел выполнить грандиозное задание. К сожалению, он был слабым и безнадежно наивным.
Сянзаню требовался телохранитель. Тот, кто мог сражаться с бандитами и демонами-людоедами, которые ждали его в пути. Тот, кто мог в тяжком задании искупить грехи перед Небесами.
Поиск не был сложными. Идеальный кандидат лежал под камнем.
Бодхисаттва Гуаньинь дала указания. Она освободила Сан Вуконга из плена горы и приказала ему сопроводить Сянзаня в пути. Король обезьян отказался, заставив Гуаньинь опустить магический обруч на его голову, который сжимался бы каждый раз, когда Сянзань произнес бы слова: «Ом Мани Падмэ Ом». Если Сан Вуконг не хотел страдать от жуткой боли, он будет слушаться нового хозяина.
Зверя, запугавшего богов Небес, было мало для сопровождения, и Сянзаню дали больше спутников. Обжору Жу Байцзе. Ша Вуцзиня, раскаивающегося демона песка. И принца драконов Западного моря, который принял облик коня для Сянзаня. Пять путников собрались и отправились…
— Твою мать! — завопила я. Я выронила книгу, словно она меня укусила.
— Как далеко ты зашла? — сказал Квентин.
Он прислонялся к ближайшему стеллажу так спокойно, словно был тут все время и выжидал момента.
В этот раз я опустила то, что он снова ходил за мной. Была проблема важнее.
В книге была иллюстрация группы, сделанная смелыми штрихами и яркими цветами. В центре был Сан Вуконг, одетый как нищий, сжимающий в одной руке Рюи цзиньгу бан и поводья в другой. Пугающего вида мужчина с головой свиньи и демон-монах с широко посаженными глазами несли за ним вещи. А на коне сидела… я.
Художник пытался придать Сянзаню нежные черты, так что изобразил почти девушку. По какому-то совпадению художник изобразил грубую карикатуру на шестнадцатилетнюю Юджинию Ло из Калифорнии.
* * *
— Думаешь, это я? — сказала я Квентину.
— Это точно была ты, — ответил он. — Мой дорогой друг. Мой напарник. Ты переродилась в другом облике, но я узнал бы тебя где угодно. Твоя духовная энергия не изменилась.
— Уверен? Может, за время у тебя спутались воспоминания.
— Царства вне Земли существуют в другом измерении времени, — сказал Квентин. — Год у людей — день у богов. Для меня разлука была не такой долгой. Месяцы, но не века.
— Просто… не знаю, — я подбирала слова. — Ты не думаешь ведь, что я поверю тебе сразу, что я — реинкарнация легендарного монаха из сказки?
— Что? — Квентин в смятении прищурился.
— Я сказала, что я не поверю, что я — Сянзань, потому что ты так говоришь.
Рот Квентина медленно открылся. Его лицо от смятения перешло к пониманию, ужасу, а потом он рассмеялся.
— Ха-ха-ха-ха! — взревел он. Он чуть не упал, держась за бока. — ХА-ХА-ХА!
— Что смешного?
— Ты, — сказал Квентин, смеясь. — Ты не Сянзань. Он был робким и мягким. Другом всего живого. Это на тебя похоже?
Нет. Но я и не пыталась найти тут логику.
— Сянзань был нежным, как хризантема, — Квентин не успокаивался. — Ты крепкая, переломила боевой топор сильного Чудесного бога как прутик. Сянзань вопил из-за раздавленного комара. Ты же убила больше демонов, чем католическая церковь.
Я начала злиться.
— Ладно, тогда кем я была? — если он думал, что я была свиньей, то ему конец.
— Ты — мое оружие, — сказал он. — Ты — Рюи цзиньгу бан.
Я ударила Квентина изо всех сил по лицу.