От скорости мне стало не по себе, словно страха не хватало. Каждый звонок этажа был отсчетом перед боем с яогуаем, которому хватило ума и зла, чтобы использовать людей как пешек. Демоны были опасными, как голодные хищники, но этот был другим. Даже Квентин притих, хрустя шеей и костяшками.
Коридор был с одной дверью. Я не хотела пускать страх во все тело, так что пошла по прямой и выбила дверь с петель. Мы с Квентином прошли и увидели яогуая, стоявшего в гостиной, смотревшего в окно на пейзаж. Лучи солнца сияли сверху, бросая драматичные тени в комнату.
— Ну, зараза, — сказала я, — пора потанцевать.
Демон повернулся к нам. Лица не было. Его череп впереди был чуть искривлен, словно овал для головы нарисовали и добавили к нему выемку для глаз. Он посмотрел на Квентина, лицо зарябило, и он вскинул руку в воздух.
— Чары! Чары! — закричала я, как агент секретной службы, заметивший пистолет.
Но их не было. Пальцы яогуая ничего не сделали. Это было отвлечение.
Он расставил ноги и прыгнул к свету. Осколки посыпались на нас. Это было в стиле Квентина, но разрушительнее.
— Следи за ним! — сказал Квентин.
Я старалась следить за ним истинным взглядом, но это было сложно, как смотреть на самолет в телескоп. Яогуай ускользал из моего узкого поля зрения. Я пыталась увидеть лучше, но меня ударили по затылку пылесосом, сбивая меня.
Я посмотрела и увидела, что Квентин бьется с уборщицей в халате.
— Прости, — сказал он. — Она была быстрее, чем выглядит.
Я рухнула на пол и застонала.
* * *
Было сложно устроить крупного швейцара за столом, чтобы выглядело, словно он спит. Я ставила его обмякшим в неестественной позе, он не двигался от чар Квентина.
Я потеряла терпение с остальными людьми в фойе и бросила их в коридоре первого этажа. Они сами разберутся, когда проснутся.
Квентин вышел из комнаты, где были записи и компьютеры.
— Повезло, что у них старая система, — сказал он. — На новых камерах записи загружаются в Интернет.
— Откуда ты это знаешь? — сказала я. — Ты делал так в древнем Китае?
Он отмахнулся от вопроса и высыпал обломки техники в ближайшую урну. Осколки напомнили мой раздавленный телефон.
Я не пришла домой в срок, мама будет в ярости. Но это меня сейчас не беспокоило.
— Плохо дело, — я грызла ногти. — Очень плохо. Мы провалились, Квентин. Он убежал. Демон убежал. В крыше здания дыра.
Мужчина средних лет забежал в фойе с йоркширским терьером, пока я говорила.
— Дыра? — спросил мужчина. Он увидел обмякшего швейцара за столом. — Что вы сделали с Люциусом? Кто вы?
— Спать, — бросил Квентин чары через плечо, не глядя. Мужчина упал на ковер. Его собака лизала его лицо.
Я потирала руки и расхаживала, вдруг стало холодно. Мы впервые нападали на демона со знаниями и подготовкой, но провалились.
— Я совру, если скажу, что это была лучшая охота на демона, — сказал Квентин. — Но посмотри на плюс. Все люди здесь… почти в порядке. Мы отпугнули яогуая, пока он не навредил.
Его слова не успокаивали. Я топала так, что собака заскулила.
— Мы поговорим с Гуаньинь, — сказал Квентин. — Все будет хорошо. Вот увидишь.
28
— Вы дали ему уйти?
Это был первый выходной после неудачи с безликим мужчиной, первые переговоры с Гуаньинь и Эрлан Шенем. Мы встретились в закусочной у железнодорожной станции в двух городах от моего. Стук, смех и гул голосов окружали нас, защищая лучше заклинания тишины.
И это было хорошо, потому что Квентин не рассчитал реакцию Гуаньинь на побег демона. Богиня милосердия ужасно расстроилась.
— Вы дали ему уйти, — потрясенно повторила она.
— Он не пожиратель, — сказал Квентин. — Я уверен.
— Откуда ты знаешь? — спросил Эрлан Шень.
— Он был слишком силен. Нельзя достигнуть такого уровня манипуляции и хотеть плоть человека. И у него нет рта.
Гуаньинь смотрела на Квентина так, словно его слова ранили ее.
— Значит, пусть этот яогуай бегает свободно, хотя ему хватает сил околдовать людей слушаться его. Yau mou gaau cho ah. .
Я думала, что разговор на публике будет не таким мрачным, но ресторан отражал все десятикратно. Может, дело было в грязи на полу, в аквариумах вдоль стен. Казалось, на нас светит прожектор стыда.
Мы не обращали внимания на проезжающие тележки. Двое божеств не ели человеческую пищу, а у меня не было аппетита в такой момент. Даже Квентин вел себя нормально, давно доел овощные пельмени, но не от радости, а чтобы занять себя.