Демон визжал и корчился в моей хватке. Как запуганный зверь с камуфляжем, он менял цвет и форму, пытался как-то спастись. Его лицо становилось похожим на разных людей, включая швейцара и горничную из дома, где мы нашли его. Он пытался стать Юни и Андру по очереди, но я так уже навредила ему, что он мог менять лишь половину лица, что портило иллюзию.
Я не прекращала. Я била его еще сильнее. Мне нужно было вбить в него понимание, послание. Его нужно было бить вечно, до конца времени.
Вдруг Макака перестал быть плотным, и моя рука вонзилась в землю по локоть. Я била бы и по облаку чернил, что показывало, что его больше нет, но Квентин поймал меня.
— Джини, хватит!
Я оттолкнула Квентина и искала, что еще ударить. Глаза все еще работали плохо, потому что вдруг под деревом оказались Юни и Андру без сознания. Я не видела их там раньше.
При виде подруги я рухнула на четвереньки, и меня стошнило на землю подо мной.
— Что с тобой? — сказал Квентин. — У Макаки были чары, что включались при твоем нападении на него! Я едва их спас! Ты подвергла ее большей опасности сегодня!
Я села на пятки и обхватила ребра, пока боль не унялась. Обвинение Квентина не было и половиной страданий.
Шестиухая макака обладал силой короля обезьян, он знал, как нейтрализовать мой истинный взгляд. Потому он мог идеально влиться. Кто-то отправил его, чтобы навредить лично мне.
Как можно было глупо думать, что демоны просто будут ждать в своих логовах, пока я не приду убивать их? Что они не будут охотиться на меня и тех, кто мне дорог, в ответ? Юни была в опасности с момента, как мне выпала эта роль, как только приняла, что я — Рюи цзиньгу бан. Моя первая и самая большая ошибка.
Я подняла голову и увидела, что Квентин скривил пальцы для чар. Его ладони легли на голову Юни.
— Стой! — завизжала я.
Пульс энергии вылетел из его рук, глаза Юни закатились под веками, словно она спала. Это было так похоже на человека на электрическом стуле, что я запаниковала и бросилась между ними.
— Это чары забвения! — сказал Квентин, когда я оттолкнула его. — Она видела слишком много! Если я не продолжу колдовать, она вспомнит, что Макака украл ее, а я использовал магию!
— Не делай этого! — после всего случившегося сегодня я не могла вынести колдовство на Юни. Я боялась, что она проснется и не узнает меня или, что даже хуже, себя. — Убери это! Верни все!
— Джини, на это нет времени! — Квентин повернулся к Андру и подхватил парня крупнее себя с удивительной нежностью. — Он умирает, потому что надышался дыма! Нужно отправить его в больницу, или ему конец!
32
Я вернулась домой со школы рано пятый день подряд. Но с понедельника тренировки волейбольной команды должны были возобновиться.
Я бросила сумку на стойку. Мама стояла у плиты. Я пыталась говорить с ней чаще, я видела, что это ей нравится, хоть это заканчивалось нашими колкостями.
— Что на ужин? — спросила я.
Она не ответила.
— Ты злишься из-за чего-то? — я не могла понять, почему. Я заглянула ей в лицо.
Оно было неподвижным. Щепотка соли застыла в воздухе между ее пальцами и кастрюлей. Сама кастрюлька сгорела бы, но пузырьки застыли под поверхностью, не двигаясь.
— Что вам надо? — рявкнула я, развернулась и увидела Гуаньинь, сидящую на лестнице.
— Поговорить.
Я огляделась, чтобы понять, сколько пространства она исказила.
— Я не хочу, чтобы вы так делали с моей мамой, — рявкнула я. — Не колдуйте на нее.
— Ты знаешь, что это не вредит ей.
— Я сказала: не трогайте мою маму!
Гауньинь нахмурилась.
— Тогда нам нужно пройтись.
* * *
Я могла притворяться, что мы идем в городскую библиотеку. Это был длинный путь, по нему мы с Квентином шли, когда показался демон-король смятения. Реальность была петлей бесконечности.
— Квентин сказал, что ты с ним не разговариваешь, — сказала Гуаньинь.
Я наступила на засохшие опавшие листья. Давить их хрупкие формы было приятно. Я разрушала формы, которые больше не появятся.
— Может, ты решила, что вы будете продвигаться быстрее по отдельности. Я не советую. Вы всегда были хорошей командой.
Я молчала.
Гуаньинь закрыла глаза, доверяя, что я не сброшу ее в овраг.
— Мне жаль, что так случилось с твоими друзьями.
— Да? — я застыла. — Тогда, может, стоило заняться этим.
— Прости, я была занята большей картиной, — сказала она ядовитее, чем раньше. — Я понимала, что Юни не пострадала. А Андру чудом выздоровел в больнице. Тут я помогла, кстати.