Я поверила ему. Я знала, как Юни любила доставать меня.
Я заметила, что он с пустыми руками.
— Ты не принес еду? Это на весь день.
— Я не подумал. Я обойдусь.
Ага, он мог изображать важного сколько хотел, но я видела, как он с желанием смотрит на фрукты, что я взяла с собой.
— Вот, — сказала я, протягивая его. — Бери.
— Спасибо! — он поднял подарок на миг обеими руками, словно принимал подношение. — Персики — моя самая любимая еда. Но этот выглядит иначе?
Он попробовал, его глаза стали огромными.
— Это гибрид, — сказала я. — Персик со сливой или абрикосом. Нравится?
— Это прекрасно! — пробормотал он, откусывая большие куски, стараясь не пролить сок.
Я наблюдала, как он поглощал угощение. Это было мило. Если бы у него был хвост, он бы вилял им, как щенок.
Я решила, что можно и поговорить немного.
— Ты хорошо разобрался с Майком и его бандой, — сказала я. — Где ты изучал вушу?
— Нигде, — сказал Квентин. — Я никогда не учился сражаться.
— О? А с детьми ты сидел? Или это само получилось?
— У меня много маленьких кузин, племянников и племянниц дома, и я заботился о них. Мне нравятся дети. Так что я с радостью вызвался.
Он прижал косточку персика к щеке изнутри и недовольно смотрел на меня.
— Насколько я узнал от твоей подруги, вы делаете это, только чтобы получить доступ к волшебному королевству под названием Гарвард.
— Пфф. Йельский университет тоже сойдет.
Ему не понравилась шутка. Он посерьезнел.
— Ты прыгаешь через слишком много колец, чтобы порадовать каких-то бюрократов, — сказал он.
Я рассмеялась. Я еще не слышала, чтобы это так описывали.
— Так работает система, — сказала я. — Думаешь, мне просто важны оценки? Думаешь, мне просто нравится писать сочинения?
Его наивность поражала. Ученик с континента не мог быть таким. Многие из них только и делали, что старались улучшить оценки и попасть в лучшую школу.
— Я делаю так, потому что не хочу быть бедной, — сказала я. — Я не хочу оставаться в этом городе. Я хочу двигаться дальше, и мне нужен колледж. Чем престижнее, тем лучше.
Я скомкала бумажную упаковку и бросила в урну.
— Если ты такой, как думает моя мама, то ты и не поймешь. У тебя, наверное, уже все есть.
Он был недоволен моим ответом.
— Надеюсь, тебе повезет с системой больше, чем мне, — сказал он.
У Квентина был странный далекий взгляд на лице, словно он вспоминал свои дни в академии. Он, наверное, с детства умел считать. Может, и английский потому у него был хорошим.
Я вздохнула.
— Хочешь половину бутерброда? С ветчиной.
— Спасибо, — сказал он. — Но я вегетарианец.
* * *
Мы продолжили чтение. К концу дня толпа родителей была очарована, как и дети, которых они пришли забирать.
— «Джордж молчал, — прочитала я. — Он дрожал. Он знал, что утром произошло что-то грандиозное. На пару мгновений он прикоснулся кончиками пальцев к волшебному миру».
— Конец, — сказал Квентин. Сложность книг возросла по ходу чтения. Мы встали и поклонились по просьбе миссис Томпсон. Все хлопали.
Комната медленно пустела, взрослые задерживались и общались друг с другом, дети бегали, наслаждаясь мгновениями свободы.
— Как скоро вы вернетесь? — сказала миссис Томпсон с улыбкой. — После выступления сегодня я готова повторять это каждую неделю.
Милая кроха потянула за штанину Квентина.
— Где красивая девочка? — сказала малышка. — Ты должен читать с красивой девочкой, а не с ней.
— Бет! — охнула мисси Томпсон. — Твоя мама зовет. Иди, — она прогнала ребенка, успевшего устроить неловкую паузу.
Мы с Юни проводили много времени вместе, и люди чаще всего обращались к нам в целом. Никто не считал ее красивее меня. Она была хрупкой, худой, с естественной красотой.
А у меня этого… не было.
Она была маленькой, а я большой. Она была дружелюбной ко всем, а я была с резким характером и острым языком. Она была привлекательной, и понятно, что оставалось мне.
— Ага… кхм… это было на один раз, — сказал Квентин.
— Эх, — сказала миссис Томпсон. — Но вы так хорошо… — она скрестила пальцы.
— Веселый контраст? — мой голос был слишком резким. — Ага, только бы посмеяться. Увидимся в следующем месяце.
Я развернулась и вышла из библиотеки через задний ход, чтобы не толкаться с родителями и детьми.
7
Я не слышала шаги, когда пошла домой, и не видела тень за собой, но все равно заговорила.
— Хочешь сказать, что это было грубо? — сказала я. — Что не стоило так говорить с взрослой?