Это фундаментальное условие человеческой жизни не изменит никакая предполагаемая трансформация экосистемы планеты, даже несмотря на то, что изменения наших знаний и поведения могут и будут и дальше воздействовать на распространенность заболеваний и ассортимент нашей пищи.
В этой книге рассматриваются существенные вехи меняющегося баланса между инфекционными организмами и их человеческими носителями. Значение этого впечатляющего сюжета для политической и культурной истории начинает осознаваться только сейчас. Так что я предлагаю вам прочесть написанное мною более двадцати лет назад и самим понять, каким образом инфекционные заболевания влияли на жизни наших предков.
УХ. МакК, 15 марта 1997 года
I. Человек-охотник
Нам следует предположить, что до того, как полноценные человеческие популяции развились эволюционным путем, наши предки, подобно другим животным, были включены в сложный саморегулирующийся экологический баланс. Наиболее заметным аспектом этого баланса было наличие пищевой цепи, в рамках которой наши пращуры охотились на тех или иных живых существ и при этом сами были объектом охоты. Помимо этих неизбежных отношений между крупными организмами, следует также предположить, что в те?БS
наших предков в этот же момент искали себе пищу и мельчайшие, зачастую незаметные паразиты, ставшие важным элементом для баланса всей жизненной системы, частью которой было человечество. Восстановить детали этого процесса невозможно — неясным в действительности остается и весь вопрос о происхождении человека, поскольку различные обнаруженные (главным образом в Африке) дочеловеческие и проточеловеческие скелетные останки не складываются в целостную историю. Африка, возможно, не была единственной колыбелью человечества. Формы жизни, от которых ведет свое происхождение человек, могли также существовать в тропической и субтропической частях Азии, эволюционируя примерно параллельно с популяциями гоминидов, чьи кости и инструменты в таком изобилии были обнаружены в ущелье Олдувай и других районах Африки южнее Сахары.
Впрочем, отсутствие у человека волосяного покрова недвусмысленно указывает на теплый климат, в котором температура редко или никогда не опускается ниже нуля.
Точное пространственное восприятие, основанное на перекрывающих друг друга полях зрения, в сочетании с цепкой рукой, а также наше очевидное родство с человекообразны
- 41 -
ми обезьянами (apes) и теми обезьянами (monkeys), которые и сейчас проводят большую часть времени на деревьях, указывают на то, что предки человека были именно древесными обитателями. Их зубной аппарат предполагает, что они были всеядными, при этом орехи и фрукты, личинки, а возможно, и какие-то побеги овощей имели большее значение для их рациона, чем животная пища. А как обстояло дело с болезнями и паразитами?
О популяциях паразитов, с которыми сосуществовали далекие предки человечества, может напоминать тот тип инфекций, который преобладает сегодня среди обезьян и древесных человекообразных обезьян. Хотя существенные детали по-прежнему неясны, известно о внушительном наборе паразитов, заражающих популяции диких приматов. Помимо различных клещей, блох, кровососущих насекомых, мух и червей, дикие человекообразные обезьяны и обезьяны вообще, по-видимому, являются носителями впечатляющего списка одноклеточных организмов, грибков и бактерий. Стоит вспомнить и о более чем 150 видах так называемых арбовирусов, то есть вирусов, которые переносятся членистоногими (артроподами), передаваясь от одного теплокровного носителя к другому посредством насекомых и других представителей этого типа животных1.
Среди организмов, заражающих обезьян (в частности, человекообразных) в дикой природе, присутствуют 15-20 видов [возбудителей] малярии2. Люди обычно
---------
1 Richard Fiennes, Zoonoses of Primates: the Epidemiology and Ecology of Simian Diseases in Relation to Man (Ithaca, New York, 1967), pp. 121-122
и далее. «Арбо» представляет собой сокращение от термина arthropod-borne (артропонозный).
2 Авторитетные специалисты расходятся в оценке точного их числа.
Фьеннс (Fiennes, op. ct, p. 73) приводит в своей таблице пять видов малярийных организмов для человекообразных обезьян и десять — для обезьян в целом; Л. Дж. Брюс-Чуотт (L J. Bruce-Chwatt, «Paleogenesis and Paleoepidemiology of Primate Malaria», World Health Organization, Bulletin, 32 (1965), pp. 368-369) упоминает двадцать разновидностей малярийной инфекции