Возьмем, например, малярию (болотная лихорадка). Мы знаем, что она производится животным паразитом, поселяющимся в красных шариках человеческой крови. Мы знаем, что этот паразит попадает в кровь человека только посредством укола комара особого вида (Anopheles), у которого данный паразит (гемамеба) имеется в слюнных железах. К комару же гемамеба попадает только из крови больного человека.
Мы знаем, наконец, что хинин уничтожает гемамебу в крови больного. Отсюда вытекает чрезвычайно простой специфический метод борьбы с малярией.
Тогда как прежний санитарный метод требовал осушения почвы и уничтожения болот, что действительно оздоровляло местность (потому, как мы знаем теперь, что при этом уничтожался тот вид комаров, который только и способен разносить малярию), по специфическому методу можно искоренить болотную лихорадку, не осушая болот и не истребляя комаров, а только не давая им возможности заражаться малярийной кровью. Для этого достаточно подвергнуть больных малярией систематическому действию хинина.
Величайший из современных бактериологов Роберт Кох, действительно, на нескольких примерах доказал, что этим способом означенные местности могут быть совершенно очищены от малярии. С другой стороны, также доказано, что систематическим употреблением хинина можно предохраниться от заболевания в наиболее малярийной местности.
Я уже говорил об оспе. Против этой болезни существует могущественнейшее средство предохранения – прививки коровьей оспы. Благодаря обязательному оспопрививанию и ревакцинации Германии удалось совершенно искоренить у себя оспу и раньше всего в войсках.
Упомянутые мною вначале столь благоприятные результаты кампании 1870–1871 гг. и объясняются в значительной степени отсутствием смертности от оспы в войсках.
В то же время, между тем, в гражданском населении Германии участились заболевания оспой, которая была занесена туда пленными французами.
Этих примеров достаточно для иллюстрации громадного значения специфического метода борьбы с инфекциями. За него говорит прежде всего его действительность. Оспу, например, нельзя побороть самыми лучшими санитарными условиями, а только специфической прививкой.
За него говорит также быстрота достижения при его помощи осязаемых результатов. Так, неоднократно было доказано, что при профилактическом употреблении хинина войска не заболевают болотной лихорадкой среди малярийной местности.
За него, наконец, говорит и сравнительная легкость его применений. Поставить население в благоприятные санитарные условия часто лежит вне нашей возможности. Приложить все же силы к тому, чтобы разорвать одно из звеньев той сложной цепи, которая ведет к инфекции, гораздо легче.
Все эти соображения особенно уместны по отношению к театру военных действий. Там войска подчиняются не санитарным, а иным, внешним – тактическим и стратегическим – соображениям. Поэтому они легко могут быть поставлены в условия неминуемого заражения самыми тяжелыми инфекциями. Единственным средством в таком случае может явиться специфический метод борьбы, который уничтожает только одно, на зато необходимое условие заражения.
Поэтому, не отрицая громадного культурного значения санитарии, я думаю, что в нынешних тяжелых обстоятельствах следует, кроме нее, обратиться и к специфическому методу за указаниями надлежащих мероприятий.
Я уже говорил, что специфический метод стал возможен только благодаря успехам бактериологии. Бактериология же непрестанно продолжает все ближе изучать условия возникновения инфекций и в связи с этим отыскивает специфические меры борьбы с ними. Очевидно поэтому, что специфический метод борьбы всецело зависит от степени участия бактериологов в выработке и проведении необходимых мероприятий. Япония хорошо обставлена в этом отношении, так как там бактериология имеет академические кафедры и очень солидных представителей, которые разумеется, не лишены будут и официального голоса.
Тем более важно и для нас своевременно обратить внимание на столь серьезную миссию бактериологии на театре военных действий.
В дальнейшем я изложу сначала состояние вопроса о предупреждении отдельных военных инфекций на основании современных данных бактериологии. Затем я укажу, каким образом эти научные данные могли бы быть применяемы на войне.