Не чувствуя больше ударов, девушка в изнеможении приподнялась на локтях, с хрипом пытаясь глотнуть воздуха. Рядом с ней под громкие возгласы и крики несколько мужчин били ногами бешеного незнакомца, который только шипел, плевался и пытался кинуться на противников. Раздался громкий жестяной звук – толстяк с оленьими глазами смог ухватить безумца в захват за шею и бил сейчас его темечком об обшивку автобуса. Как раз в то место, где уже была кровь Юли.
Широко открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, Марина откатилась в сторону. Она все еще хрипела, пытаясь восстановить дыхание; горло жгло сухостью. Девушка беспомощно скребла ступнями сыпучую землю, пытаясь отползти подальше. С сиплым хрипом у нее, наконец-то, получилось вздохнуть полной грудью. Но едва вздохнув, Марина моментально закашлялась, и ее тут же вырвало скудным завтраком. Заскулив от боли, девушка беззвучно заплакала, плечи ее затряслись от беззвучных рыданий.
- Девушка, с вами все в порядке?
«Со мной все просто [обалденно]!» - хотела ответить она, но получился лишь сиплый невнятный звук.
Сквозь хлынувшие слезы Марина не видела, кто над ней склонился, лишь размытый овал лица темнел перед глазами.
Шумно шмыгнув носом, Марина закивала, реагируя на вопросы которых не понимала. Неожиданно осознав, какое зрелище она сейчас представляет, попыталась закрыть лицо руками. Вопросы продолжали звучать оттуда, из-за закрытых ладоней, но девушка все кивала головой, в ожидании пока от нее отстанут.
Дождавшись, пока обеспокоенный ее самочувствие неизвестный отойдет, Марина отняла руки и принялась рукавом вытирать лицо.
Ошибка.
Жесткая, заскорузлая от подсохшей крови и земли ткань обожгла разбитые губы. Всхлипнув, Марина кое-как отряхнулась, и после, вывернув подол рубашки наизнанку, то и дело смачивая ткань слюной, кое-как стерла кровь с лица.
Очень хотелось пить.
Проморгавшись, девушка осмотрелась. Видела она плохо – в глазах попало много песка, который до сих пор не вышел со слезами. Но прищурившись, девушка увидела, что неадекватных нападавших уже связали, пара человек их караулят, а кто-то из туристов терзает телефон.
Над местом аварии стоял почти непрекращающийся стон и густой мат.
В этот раз у Марины получилось встать. Немного пошатываясь, она прошла несколько шагов, понемногу приходя в себя. После Марина смогла даже подняться в автобус, и, стараясь не обращать внимания на тело Вовчика и другие трупы, находившиеся по большей части в начале салона, взяла себе бутылку воды и с облегчением выбралась на улицу.
Попив, понемногу все больше приходя в себя, Марина расслабилась и дала волю чувствам – отойдя в тенек, поделившись водой с такими же, как она ошарашенными туристками, девушка присела в уголок и расплакалась.
Плакала долго.
Так долго, что слезы уже кончились, а помощи все не было. Да и вообще никого не было вокруг.
Поднявшись наверх по склону – теперь осознанно, а не в шоке, как в прошлый раз, Марина осмотрелась. На дороге никого не было. Вообще никого – как стояла побитая легковушка, из которой два араба выскочило, так и стояла до сих пор. И ни одной остановившейся машины, хотя разбитый в враге автобус с дороги видно, пусть и не весь.
Не в силах больше сидеть на месте, Марина не пошла в тень, а двинулась в обход автобуса, где сейчас раздавались громкие крики. Обойдя широкую корму, с отогнутой от удара решеткой, девушка приостановилась.
Неподалеку от нее сейчас помогали раненым – кого-то перевязывали, кого-то поднимали под руки, и вели в обход автобуса, в тень. Кто-то просто лежал на земле и стонал негромко.
Как раз в тот момент, когда девушка появилась из-за угла, над одной из пострадавших – негромко поскуливающей полной дородной женщиной, склонился высокий и седой мужчина, которого Марина увидела первым после аварии. Сейчас он осматривал ее окровавленную ногу - из белесого бедра торчала изорванная смятая железка. Песок под раненой окрасился густым темным цветом, рядом кружилось несколько мух.