Переведя дыхание, даже не обращая на дух общественного туалета – забитый освежителями и ежечасной уборкой помещения тяжелый запах, Виктор трясущимися руками начал расстегивать ширинку.
- Аах, - почти всхлипнул он с наслаждением, когда все получилось.
Вдруг в туалете грохнуло дверью, и помещение будто наполнилось зычным гомоном туристов, возвращающихся с отдыха. Голоса были громкие, сочные - Виктор как вживую представил этих мужиков – больших, красных от загара, пузатых. И только сейчас понял, что прекратил процесс – паховые мышцы невольно сжались от внезапного испуга.
«Быдло» – поморщился парень, и вновь брызнул струйкой на унитаз.
Тут снова грохнуло, уже совсем рядом. Причем так, что стенки кабинки даже вздрогнули.
Мышцы Виктора снова сжались от испуга, а рядом, буквально в метре, грузно заворочалось огромное тело, громко сипя тяжелым дыханием и густым матом.
- Гера, че, посрать?!
- Ага! – рванул воздух ответ Геры, который сейчас, судя по противному скрежету и вибрации стен от прикосновений, пытался встать ногами на унитаз.
- [Епта], может мне тоже посрать? [Нехорошее] африканское говно в Африке оставить?
- Говно [замечательно], не нада! Мэйд ин ультра-олл-инклюзив, [епть]!
- Ха-ха-ха, [действительно], в натуре! Не, я такое [замечательное] говно лучше домой привезу, обрадую унитаз…
- Ха-ха-ха…
Воздух вдруг разорвал очень громкий, долгий и мерзкий звук вырвавшихся кишечных газов.
Виктор поморщился, задерживая дыхание, и попытался все-таки закончить то, зачем пришел.
- Пошло говно родимое! Ииии…. Раз! – снова взорвал тишину мерзкий звук и за стенкой что-то начало глухо стучать и булькать.
- Гера, ну ты даешь!!! – вперемежку с хохотом встретили звуковое сопровождение его друзья.
- Иии… два! – снова гаркнуло рядом, заставив Виктора сморщиться, но тут вдруг вся кабинка вздрогнула, и раздался громкий и резкий звук падающего тела.
- Ух ты… - донеслось оттуда сдавленно.
- Гера, ты [упал] там что ль?
- Ууу [черт]… - просипел Гера, - [Неудачно как]…
Друзья Геры загоготали.
- Гера, ты как там? Говном не замарался?
- Ууу… [больно-то как]…
- Яйцами ударился? Не разбил? – снова взрыв гогота.
- [Почему] вы ржете, ублюдки? – в голосе Геры послышалась злость.
- Гер, ты в порядке?
- [Друзья], я спросил, [почему] вы ржете?! – голос Геры набрал силу, задрожав от сдерживаемого напряжения.
- Гер да ты что? – спросил кто-то из друзей, - Гер, да успокойся ты…
- [Пассивные гомосексуалисты]! – стенку кабинки сотрясло от удара кулаком.
- Э-э, Гер, ты за словами то следи! – повысил голос и один из друзей.
- Гера, это все москали виноваты! – почти одновременно произнес второй успокаивающим тоном, - я те точно говорю!
- [Сейчас я с вами разберусь]! – еще раз кабинка вздрогнула от удара кулаком. А потом снова и снова, но не так сильно, глуше – Гера бил ногой, но судя по звукам и пыхтенью, ему мешали штаны, злоба и ограниченность пространства.
- Гера я тебе говорю, это [нехорошие] москали все виноваты! – снова повторил голос, - давай кому-нибудь [по лицу] дадим, и не будем ссориться!
Из-за стены между тем донеслось уже животное рычание.
Виктору было так страшно, что он уже даже не обращал внимания на распространившийся в воздухе зловонный запах.
- Вон как раз один есть, - гоготнул вдруг голос кого-то из друзей, - смотри, рядом с тобой уже давно в кабинке стоит!
У Виктора при этих словах внутри все опустилось, закрутилось спиралью и заледенело. Он сжался, судорожно начав застегивать ширинку, дергая заевшую молнию.
- Э, слышь? Ты не москаль?
- А… ай м сорри, ай донт андестенд, - дрожащим голосом ответил Виктор, когда по его двери несколько раз ударили ладонью.
- Что ты там [епть] лопочешь?
Виктор закончил с ширинкой и осторожно открыл дверь, столкнувшись взглядом с огромным и пузатым мужиком. Почти такой же типаж, как он себе и представлял, только веселая панамка с морячком никак не вязалась с остальной широкой внешностью.
- [Что] смотришь? - дернул массивным подбородком мужик, - русский?
- Ноу, ноу, - замотал головой Виктор, - нот рашен! Но сэр, ноу!
Мотая головой и приподняв руки, парень медленно попятился к выходу.
- [Ну и вали] отсюда, - плюнул словами мужик, надув крупные губы и обернулся к кабинке, - Гера, ты там чего ревешь, а? Гера, слышишь?