Кладбищенский рынок. Пивная. Вокзал.
Матов рулады. Истошный вокал.
Труба минаретом – смердит сигаретой.
Брешущих пусто собак не унять,
как паре почтенных бомжей не понять, –
что завтра, – пришло!
Лямки извечного скарба заплечного
тащим в буфет привокзальный
фатально – индустриальный.
(Взволнован немного инструктор Серёга).
В мозолистой лапе, букетик финальный
свечою пасхальной.
Со щедрой вдовою буфетчицей Леной
они ритуалят прощальную сцену:
– Ну, всё… (до свидания в щёчку) – спешу…
…адрес запомнил, с Москвы напишу…
Пытаясь ответить, успела шепнуть:
У нас хорошо… приезжай отдохнуть…
ЗА ЧАС ДО СНА
День иссяк. Пора сбираться, с силой тёмною сражаться.
Сны-кошмары, – вражья рать, – вам меня не запугать.
Серых дум не разглядеть, – чёрных орд не одолеть.
Засыпать, как в бой идти. Но ни войска, ни пути.
Тьма царит над полем битвы. Крест мой меч, а щит – молитва.
Больно, грязно, тесно, душно. Жаль, что тело непослушно.
Мне бы мразь стащить в букет, и под солнышко, – на свет…
Серых дум не разглядеть – чёрных орд не одолеть.
Гнев, тревога и досада, -злачномрачная рассада,
рваной раною гниёт, силы зла на пир влечёт.
Душу я свою омою и лазейку к ней прикрою.
Но не время. Не сейчас. Повоюем. Через час.
ТРОПИНКА № 777
Заласканный лучами,
Надушенный кострами,
Травами ухоженный,
Дорогами расхоженный,
Напоенный ветрами,
Расчёсанный хребтами,
Глубинами промерянный,
Пустынями провеянный,
Рекою опоясанный,
Долинами расплясанный,
Туманами укутанный,
Закатами распутанный,
Зарницами всполошенный,
Снегами запорошенный,
Вкруг мира обернулся…
– Ну, здравствуй…
Я вернулся.
АКРОСТИХ
Это было в осеннем лесу.
Листья робко учились летать.
Я вдыхал их предсмертья красу,
Сам, собравшись, к зиме умирать.
У чернявого рыхлого пня,
Навалившись спиной на кору,
Дам себе, вот о чем помечтать, –
А быть может, я… и не умру?
Кем хотел бы я стать? – Добрым сном,
Отраженьем луны в неглиже,
Ветром ярким, весёлым дождём?…
А быть может, я… умер уже?
ГОРЬКИЙ ПАРК ИМЕНИ КУЛЬТУРЫ
Здесь сахарной ваты цветастые тучи.
И фото на пони, и шарик летучий.
В ладошке на память цветные билеты,
И кормит пломбиром асфальт тётя лето.
Здесь души взмывают в железных корзинах
Над пазлами крыш «городов-магазинов»,
Явив свысока наш макет мирозданья,
Опустит нас клетка в беду обитанья.
Качают качели туда и обратно
Вначале отменно, но вскоре отвратно
По кругу сансары скрипят карусели
Одни откружились, другие подсели
СССР – на ракете летящей,
на самолете пропеллер крутящийся,
но совладав с растревоженным духом,
сажусь на лошадку со сломанным ухом.
Вверх-вниз и по кругу, туда и обратно
Ускачем мы с ней в мою жизнь безвозвратно,
Пришпорят лошадку застёжки сандалий, –
…высокие цели, волшебные дали…
И даты как птицы, крича, пролетают,
И лица как листья, шурша, опадают,
На землю, под землю, на небо, за небо
– Стой Сивка! – достаточно зрелищ и хлеба…
Солёные губы пьют сладкие слёзы,
Охота на сны, и рыбалка на грёзы.
Теряем подковы, ослабла подпруга,
Ждём правды, дождя, и совета от друга…
Стомлённые жизнью мы в сны убегаем
Ведь там мы бессмертны, и там мы летаем,
И в странных чертогах и в кущах цветущих
Встречаем ушедших как будто живущих.
И сахарной ваты цветастые тучи,
И фото на пони, и шарик летучий.
И пропуском в детство цветные билеты,
А главное… мама и папа, и лето.
ПРЕДПОСЛЕДНЕЕ ШЕСТВИЕ
Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озера выходят из долин и гор.