Второзаконие, 8, 7.
Ждал я слова у реки.
Сбились в тень мою мальки.
Желтой бабочкой душа
запорхала не спеша.
Тростниковыми ногами
промеряя глубину,
меж седыми валунами
цапля шествует по дну.
Поправляют ивы пряди
в зазеркалье водной глади.
Ветер, притомясь с дороги
с тучки свесил босы ноги.
Сев на тёплый косогор
задремало Время-вор.
Благодать кругом такая…
– Может я в преддверье рая?
АнтиЕкклесиаст
Того, что было, никогда не будет; и что делалось, уже не сделается, и всё под солнцем, всегда впервые.
ОБЫКНОВЕННАЯ МАГИЯ
У весны декретный отпуск.
У меня – часок безделья.
Чтоб судьба зазеленела,
я глотнул из фляжки зелья
Умерла зима от холода.
Заболела гриппом осень.
Попросил прийти я лето.
Обещало завтра. В восемь.
УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ
Сон – родная смерть в рассрочку
Занимает тела тёплый дом,
И плывет оно сквозь суету былую
Как ковчег, над небом ставшим дном
Чтоб того, что было, не убыло,
И того, что будет, не забыл,
Я усну моложе, чем я буду,
А проснусь мудрее, чем я был.
ГРУБАЯ НЕЖНОСТЬ
Трансформируя в бессмертие
мусор, прах, золу и пыль,
Наряжая правду пресную
в маску-сказку, в платье-быль,
Очаровывая истиной,
ублажая простотой,
полюби Судьбу, как женщину
и возьми её с собой
В светло нежное безмолвие,
В ярко сладкие мечты,
В восхитительное тело
полнотелой пустоты.
ПРИЧИНА СУДЬБЫ
Не достаётся мудрость по наследству
Необоснованны претензии, –
ни к детству,
ни к родине,
ни к прародителям,
ни к непуте-путеводителям…
Не знает глупость, что глупа,
и от того – неизлечима.
Ведь жизнь,
не следствие судьбы,
а «первонапервопричина».
АНГЕЛ ДОЖДЬ
ДАЖДЬ ДОЖДЬ НАМ ДНЕСЬ
Долг
возвращая собой океанам,
жаждущим поймам,
засушливым странам,
Дождь
воскрешает пожухлые травы.
Дождь
подстрекает детей на забавы.
Дождь
убеляет промокшие ноги.
Дождь
проверяет на прочность дороги.
Дождь
небеса опускает на землю…
Вместе с листвою, речам его внемлю…
– Даждь!
И становится влажным – сухое,
Влажное – мокрым, и полным – пустое.
Мелкое – глубже, глубокое – шире…
В чаше ладоней молящих о Мире.
ЖДЁМ С ДОЖДЁМ
Дождь присел на крышу дома,
пяткой постучал в окно,
и спросил: Виталька дома?
Мы не виделись давно.
– Все бока ручьи намяли
дожидаясь нас с тобой.
Ветер зазывает в дали.
Пыль готова стать травой.
Радуга в лугах созрела
Тётка туча на сносях.
Спят непуганые тени
на задумчивых полях.
Иль дорога, нам не сватья?
Или мы с тобой не братья?
Или нам нужны мосты?
Или… Я уже не ты?
ВЕСЕННЕЙ МУЗЕ
Спитой пиит, туманно выражаясь,
Туманом, задремавшим на крыльце,
С крыльца скрылился, стыло улыбаясь,
Улыбкой-шрамом на седом лице.
С лицом, исхлёстанным цветами.
С цветами, к вожделенной даме.
К капризной даме, с рифмами глазами.
С её глазами, полными дождями.
Чтобы с дождями возвращалась память.
Чтоб память эта озарялась светом.
Чтоб светом этим никого не ранить.
Как ранит гром грозу простым ответом.
Чтобы с ответом не тянуть до грома.
Чтобы с грозою не кончался снег.
Чтоб на снежинки разобрать сугробы.
Чтобы сугробы начали свой бег.
АНГЕЛ ДОЖДЬ
Той тропинкой, этим стылым летом,
мы с дождём пришли к друзьям поэтам.
Дождь сказал: поэт не умирает,
при луне, он мёртвым вслух читает,
то, что не успел прочесть живым.
Обезлюдел от людей
и опустел,
Пункт приёма самых мёртвых тел.
Кладбище, где кладези умов,
не земной в земле нашли покров.