На тусовке – драма срама,
сродни маленькой беде.
Презентабельная дама
(при отсутствии биде),
По большой нужде оправясь,
перемазалась бедняга,
проколовши маникюром
туалетную бумагу…
Сеют вирусов посевы
такса-дырчатые девы,
и умнейшие тупицы
из столицы,
и чистейшие засланцы
иностранцы,
и заплечных дел
мордатые трудяги,
и бедняги олигархи
из тюряги,
шайки – хомопопрошайки,
телеелеугадайки,
полупсихоаналитик,
парапсихоахмыритик,
семясуковыжималки,
себясамопожиралки,
елевтелепатриоты,
экстросуперидиоты,
безземельные земляне
и дворняжные дворяне,
и не чтение, а чтиво,
и не титулы, а ксива,
не заслуги, а понты…
Но куранты бьют – кранты!
Полетят снежки из грязи
в пни-колоды на плечах,
и в расчёсы на затылках,
и в затылки на очах…
К счастью, жизнь
бывает сольной.
Вольно жить
бывает больно.
– Эй, народ, признайся честно,
– жить СЛУЧАЙНО – интересно?
Отфутболив глобус боли
бескорыстною ногой,
разверну я своё тело
в направлении Домой.
Колокольная сирена воет,
– пена, пена, пена…
Зело весело живём,
– что посеем –
то почём?
КРАСНЫЙ ФРЕЙД
Дефлорирован наш разум
жидкоплазмотвёрдым газом:
Миром, сотканным толпою.
Эпитафией чужою.
Правдой недоказанной.
Сплетней перемазанной.
Сверхбезбедности бедою.
Не единою едою.
Фразой, прозой захламлённой.
Строчкой, точкой осквернённой.
Страхом краха красоты.
И величьем пустоты…
Спят под плитами идей
трупы жарких трудодней.
Всё живое режет серп,
не живое крошит молот,
на уделанном гербе,
той страны, где вечный холод.
Где ломают пятаки
за бутылку мужики.
За околицей – край света.
На целковый – два билета.
Жизнь – за глаз. Язык – за ухо.
Коммуналок групповуха.
Демонстрация в цепях…
(корень «демон» или «страх»?)
– Ты почто нахмурил брови?
Флаги наши ярче крови.
Ставят в стойла нас вожди:
– Эй, товарищ! Подожди!
Чтоб в критические дни
вы страдали не одни,
миллиарды с гаком
мы поставим раком.
Шар расколем пополам!
Наше – нам. Полмира вам,
гости иноземные
раскосые да тёмные.
Вспять, от Киевской Руси
до Московской Украины
шли имперские полки:
янычары, сарацины…
«В светлом будущем» туманном
исстари-ческий завет
обещает без обмана
всем в конце туннеля свет.
Так что, бисер не мечи, –
На орала все мечи!
Мир, путём оральным,
станет либеральным.
ГУСИ-ЛЕБЕДИ
Опалённая купина,
паутина, плесень, тина,
безопасная любовь,
и искусственная кровь.
Бесконтактные контакты
интернетовские акты,
чата беспросветного,
чуда контрацептного.
Воздух растаможенный.
Ветер обезноженный.
И бездетные отцы.
И отпетые певцы.
И невиданные виды.
И неслыханные слухи.
И премудрые младенцы.
И прекрасные старухи…
Приклозетные газеты
льют заветные наветы.
Что попало, тянет в рот,
заколдованный народ.
Режут новые настрои,
уз уставшие устои.
Супротив противного
благолепья дивного.
Установленные лица
ограничили границы.
Тверди атомом трясут,
хляби башнями скребут.
Солнце бледное в зените
красит хной седые нити.
Доедает жёлтый снег
нежный снежный человек…
Присолив солёным словом
сладко-гладкий разговор,
отослал свою дружину
к тёткам дядька Черномор.
Бросил Бог в планету камень.
Смок укрыл чело земли.
И излился кродный пламень,
залпом. По команде – пли!…
Сам летает самолёт,
засевая пеплом лёд.
Паровозы возят пар
и едва живой товар.
Бобылинные герои
пьют лечебные настои.
Танки люками звенят…
Гуси-Лебеди летят!
БЕЗ ЛОЖНОЙ ЧЕСТИ