Впрочем, на ту ночь, когда мы сидели на темной набережной огромной черной речки, в водах которой отражались лишь черно-серые тучи, он похвастался своей удачей, все же раздобыв новую пару сапог. Но немой вопрос остался между нами - кто же питается обувью?
Глава 3. Правда
Истину нельзя рассказать так,
чтобы её поняли; надо, чтобы в неё поверили.
Уильям Блейк
Нечасто мне приходилось становиться свидетелем опросов, допросов и интервью. Но рано или поздно становлюсь участником этих событий, на первый взгляд безобидных, с другой – весьма неприятных. Пинцетом вскрывать чужую душу мне не по душе, даже если это направлено во благо. Однако, это делать необходимо, иначе на что нам дан язык, уши и слова? Души черствеют, сердца каменеют, глаза тускнеют.
И вот в очередной раз, открыв заветную дверь обитую дерматином, я негласно стал участником допроса тремя членами серьёзной организации по защите одарённых талантов от гнёта общества и военной машины. Как участвовал, просто стоял в сторонке и наблюдал за всем процессом. Обстановочка, мягко говоря, довольно мрачноватая: полутёмный небольшой зал, тусклая лампочка едва разгоняет сгущающуюся темноту. Посреди зала стол, за столом три стула, а на этих самых стульях восседают люди, поочерёдно задающие обычные и каверзные вопросы девчонке лет двенадцати.
Помнится, её имя Евгения, щуплая, стройная девчушка в черном пышном платье и струящимися волнами по спине тёмно-рыжими волосами, совсем ребёнок, но манеры общения, ответы на вопросы говорили не о юном возрасте. Внешность обманчива? Действительно так!
Люди, которые сидели за столом, на вид самые обычные. Вот справа сидит молодой парень в цветастой рубашке в клеточку, слева девушка в чёрном платье, а в центре мужчина средних лет в строгом деловом костюме. Перед ними лежат бумаги, много бумаг, иногда задаюсь вопросом, зачем столько лишней бумаги? Но это тонкости работы отчётной комиссии подмечать каждую деталь и заносить туда, куда следует, ничего не пропустить, ничего не упустить. Только и вертятся ручки в их пальцах подобно вентиляторам.
В чём состоит суть допроса? Пожалуй, знают многие. Игра в “вопрос – ответ”. Вот прозвучал первый вопрос, прозвучал ответ, звучит ответ – ручки вихрями скользят по бумагам, заполняя цифрами, словами и знаками препинаниями белое полотно. Звучит второй вопрос – ответ следует незамедлительно, каждый член старательно записывает всё, что считает нужным и нет. И так продолжается до той поры, пока не иссякнут вопросы, или члены организации не потеряют интерес к отвечающему. Но всё идёт своим чередом, ничто не нарушает процедуру, лишь я потихоньку хожу из одного угла зала в другой, посматриваю, прислушиваюсь к разговору. Из ответов девочки картина её приобретения силы произошла не на пустом месте, а имела определённую для этого почву. весьма неприятную почву.
Когда-то давно с ней произошло несчастье. Злые люди похитили её девочкой и долго держали взаперти в здании. Евгения долго плакала, много слёз пролила, но на её призыв о помощи, мольбу о помиловании и плач никто не пришёл. Ну да, ну да, никто – кроме одного эфемерного существа, который оказал ей помощь, помог выбраться из здания и заверил девочку в своём покровительстве ей. Так она и жила спокойной жизнью, пока не начались гонения на одарённых детей. Опасное время настало в этой стране, ведь всякий, наделённый даром считался если не изгоем, то приговорённым к смерти. Зачем ж так жестоко судьба поступает с ними? Мне, увы, не дано было понять. Жаль.
Но дальше что происходило ставило под сомнения слова девочки о действительности её слов. Мужчина потребовал призвать существо, или же хотя бы проявить свои нечеловеческие способности, чтобы действительно доказать наличие силы. Но дважды повторённый призыв остался без ответа, проявление сверхъестественных способностей также не наблюдалось. Совсем ничего. Она плакала, просила, умоляла поверить ей, но члены организации были непреклонны – есть определённые правила, и если их не получается выполнить, то время потраченное комиссией было потеряно зря. Но Евгения не теряет надежды, она повторяет всё, что может сделать: водит руками из стороны в сторону, зовёт явиться и помочь в её беде, но ничего не происходит. Всё осталось как и прежде. Стоит гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим плачем щуплой девочки Евгении лет двенадцати с холодными глазами.