— Это Отряд, мать вашу!!! Не возьмете, еретики! Крепка имперская сила! — проорал Священник, потрясая кулаком в сторону вражеского бронепоезда. Бросил взгляд на знамя, реющее на ледяном ветру, и укрылся под защиту брони, задвинув тяжелую крышку над головой.
— Так… — Криптман выдохнул, расправляя широкие и ноющие от усталости плечи. — Ну, вроде все. Едва-едва успели.
— Сработает? — судя по тону Доходяги, он крепко сомневался.
Пока Фидус думал, что тут можно сказать, страшнолицый послушник осенил себя аквилой и сам себе же ответил:
— Ну, так не так, перетакивать уже поздно.
— Две минуты, — громко и бесстрастно сообщил по внутренней связи голос Вакруфманн. — Готовьтесь. Они выжимают из локомотива все, что могут.
Вой сирены "шестьдесят четвертого" теперь звучал непрерывно, пробиваясь даже сквозь броню.
— Этак они отравят радиоактивными выбросами все в округе, — Плакса машинально втянул голову в покатые плечи, скрывавшиеся под мотками шарфа. — Если "все, что могут", значит, сорвали заглушки и фильтры. Ой-ей-ей… Что будет то…
— Три тысячи двести метров до стрелки, — прогудели динамики. — Минута пятьдесят. Минута сорок девять…
— Ладно, я на позицию, — заключил Плакса.
В "штатном" вагоне отделения Деметриус, напрягая силы, катил по направляющим броневую панель. Водила давил на педали, управляя жужжащими приводами. От автоматической пушки "Химеры" пахло маслом, нашатырем и порохом. Танк на холостом ходу чуть вздрагивал и злобно урчал, словно дух, заключенный в старом корпусе, преисполнился бешеной ярости. Опять взревел паровоз, и, вторя ему, низко загудел танковый дизель.
Холодный поток ворвался внутрь, кружа обрывки бумаги, кусочки срезанной проводной изоляции, а также печати, сорванные Фидусом с оружейных шкафов и химических контейнеров. Деметриус чуть не споткнулся о связку кабелей, кинутых прямо на железный пол, но удержался. Санитар остро чувствовал, что забыл надеть шапку, толстые перчатки, а также подтянуть шарф выше. Ветер закусил холодными клыками уши, обдул мокрое лицо, так, что на ресницах повисли замерзшие капельки влаги. Одно хорошо — ледяное дуновение охладило горящую от ольгиной руки щеку. Хотя Деметриусу было холодно, больно и очень страшно, санитар не удержался от счастливой улыбки. Он сумел, причем сразу несколько добрых вещей — помог овечке Императора, уберег собственную душу и удержал под контролем Свет, которым Бог наградил недостойного прислужника. А значит, жизнь уже в чем-то удалась.
— Готово! — крикнул санитар, больше для себя, потому что танкист его все равно не слышал, а открытый проем наверняка видел и сам.
— Минута двенадцать. Минута одиннадцать, — бесстрастно считала Дженнифер — Минута десять. Минута девять…
— Отработай один короб, — приказала Берта через интерком. — Целься по локомотиву. Да! — рявкнула наставница, опережая неизбежный комментарий — Знаю, что он забронирован! Но попробуй.
— Ага, — пробормотал себе под нос Водила. — Достану через триплекс и убью всех одним рикошетом.
— Чего!?
— Слушаюсь! — отрапортовал мехвод-стрелок, про себя же подумал, что все это зряшная трата боеприпасов. "Шестьдесят четвертый" идет догоняющим курсом, к тому же под углом, то есть нормально обстреливать можно только лобовую проекцию локомотива, который сам по себе таран, и рассчитан на то, чтобы снести даже титан, если таковой попробует заблокировать магистраль. А по вагонам снаряды будут приходить под таким углом, что рикошет обеспечен даже без учета бронирования. Но приказ есть приказ. Кроме того, хоть кого-нибудь да застрелим, вон, сколько еретической нечисти повылезало наружу.
— Так то лучше! — отрубила наставница, она же действующий комендант.
Гудели приводы, башня развернулась влево, ствол автоматической пушки, кажущийся коротким и тонким на фоне массивного корпуса, задвигался вверх-вниз. Выл пронизывающий ветер, рычал паровоз, пронзительно вопила сирена вражеского состава. Деметриусу казалось, что сейчас он оглохнет. За отодвинутой панелью оседал красно-золотой шлейф искр из паровозной трубы, как настоящий дождь огня и божьего гнева.
Светает, невпопад подумал санитар. Еще минут пятнадцать, и слабое утреннее солнце осветит поле боя. Или могилу. Вражеский бронепоезд оказался очень близко и приближался, Деметриус подумал, что тень его, наверное, достает до…