— Они не работают, — срывающимся голосом пробормотала она. — И что мне делать?
— Заработают. Смотреть, — исчерпывающе порекомендовал Плакса. — Полезай в башню.
Лязгнул и стукнул открываемый люк. Ольга никогда не рассматривала его так близко и лишь теперь заметила, что танковый люк представляет собой довольно сложную конструкцию, что-то вроде плоской башенки, которая могла вращаться, а собственно крышка откидывалась двумя частями в разные стороны. Глядя снизу вверх Плакса подсказал, как зафиксировать одну часть в поднятом положении, чтобы закрывала спину. На металле были хорошо заметны пятнышки ржавчины, за которой не уследил Водила.
— Считай, ты оператор, — быстро разъяснил Фидус. — Механикум видит то же, что и ты. Поэтому смотри по курсу и слушай ее указания.
Ольга поглядела на отделенную голову Дженнифер, в которую намертво вцепился безносый и девушку передернуло. Криптман, тем временем, тоже протиснулся в люк, и без того тесный.
— А тебе чего? — взъерепенилась Ольга.
Танковый двигатель еще прибавил обороты, гремели отъезжающие в стороны панели, за которыми открывался внешний мир, дымный, воняющий гарью и жженой плотью, расцвеченный пожарами. Фидус молча обхватил девушку сзади, уперся длинными ногами в специальные выступы, похожие на педали. Ольга внезапно обнаружила, что приемлемо устроилась. Криптман придерживал ее, служа амортизатором и принимая на себя все толчки, его руки прикрывали девушку с боков, на голове удобно сел шлем. Только лишь очки казались мертвыми, бесполезно давили оправой на переносицу. Пользуясь тем, что пальцы оказались свободными, Ольга крепко взялась за оправу, чтобы не скинуло от рывка.
— Готовьтесь, сейчас двинемся, — прогудела Дженнифер из рук Савларца, и вновь пронзительно заскрежетала передача, техножрица еще не приноровилась к механизму. Сервитор Люкт не стал даже пробовать залезть в танк, а крепко ухватился за скобы на корме, предназначенные для буксировки. Кувалда повисла на спине сервитора в наспех сымпровизированной перевязи из обычного каната.
— Все будет хорошо, — негромко сказал Фидус на ухо девушке.
— Ага, — согласилась она, хотя, разумеется, ни капли не поверила его обещанию. Но, подумав секунду-другую, Ольга все же прибавила. — Спасибо, — еще чуть-чуть подумала и закончила мысль. — За все.
— Неизменно к твоим услугам, — она не видела его лица, но по тону было понятно, что инквизитор улыбается.
И Ольга снова подумала, что эти странные люди — жестокие, фанатичные, угрюмые, неприятные в общении, спалившие разведчика перед строем — наверное, самые приличные из всех, кого ей довелось встречать в недолгой жизни. Вот сейчас, вместо того, чтобы бежать как можно дальше, они готовы отправиться в ад, потому что для них Долг — не пустой звук. В императора своего они верят совершенно искренне. И эта вера, пусть чужая, как ни крути, помогла самой Ольге вырваться из безумного лабиринта.
Они верят. У них долг. А я-то здесь при чем?.. Это не мой мир. Не моя война, не моя вера. И торопливо прочитанная с листа присяга ни к чему не обязывает, потому что это не мой выбор. Я не доброволец, а вымученная под страхом побоев и смерти клятва не считается. Так почему я здесь, на самом опасном месте, торчу как хер стоячий, с головой телячьей? Причем добровольно.
Ольга думала над этим, пока вагон открывался. Так ничего и не придумала, лишь настойчиво лезли в голову картины пустого дома и старых игрушек. Хозяева никогда уже не возьмут в руки женщину-рыцаря с криво, но старательно прорисованным трилистником на лице куклы. Или вырезанного от руки деревянного императора, старательно раскрашенного желтой акварелью.
Это плохо. И так быть не должно.
Солнце поднималось в дымное небо и светило удивительно ярко. Ветер утих, то ли сам по себе, то ли его гасила плотная застройка. За бортом "Радиального" оказалось тепло, совсем не по времени года, даже грязные лужи не спешили затягиваться пленкой льда. В этой части города бои, точнее бессмысленная резня, уже отбушевали, разбросав тела, испятнав черный снег и бетон пятнами незамерзающей крови. Основная драка шла в стороне и ближе к центру города, там, судя по ритмичному грохоту, работала тяжелая артиллерия. Сверху пронеслась группа бомбовозов, заходя на боевой разворот. Если верить красным эмблемам на пол-корпуса, машины принадлежали Марсу. Через близлежащие здания пролегла черная просека, выжженная "Клешней", которая опускалась не по-ракетному, строго сверху вниз, а противозенитным маневром, как самолет. Посадочный факел капсулы развалил дома на своем пути, словно огненный меч. "Клешня" торчала впереди — толстый цилиндр высотой метров пятнадцать, на опорах, и в самом деле напоминавших когти. Все пять артиллерийских стволов капсулы огрызались ярко-желтыми вспышками, устраняя любую угрозу, причем, судя по всему, огонь прикрывал и "Химеру", а может и поезд.