С делами тоже складывалось непросто. Хотя Священник ежевечерне заглядывал к новой овечке и проповедовал (точнее рассказывал, как устроен Империум), некоторые вещи Ольга не понимала или понимала с трудом, а слишком подробно выспрашивать все же опасалась, несмотря на миролюбивый и просветительский настрой монаха.
ЭпидОтряд был церковным подразделением, но имел военизированную структуру. Должен был действовать рука об руку с местной армией и ФСБ (которую именовали "арбитрами"), но при этом затачивался под самостоятельные операции, а бойцам накрепко вбивался императив "никто кроме вас, только Император за спиной!". Служба в Ордене считалась крайне почетной, но личный состав комплектовался в основном принудительно, с обязательным сроком в четыре года службы. Рота жила на казарменном положении, самовольная отлучка приравнивалась к дезертирству, а наставники и пастыри имели право убивать подчиненных на месте. То есть, конечно, почет и уважение, но рота больше всего походила на штрафное подразделение.
Еще на церковном корабле Ольга наслушалась боязливых историй о чудовищной, запредельной смертности в ЭпидОтряде, доходящей едва ли не до девяноста процентов. Однако все время, что новая послушница провела здесь, рота выезжала только на ложные вызовы, и никто не умер, даже не покалечился. Хотя нельзя сказать, чтобы это особенно тяготило девушку. Впрочем, знакомство с последним членом вагонного отделения несколько отрезвило.
Мужчину средних лет, похожего на дико заросшего бородой Люка Скайуокера с глазами навыкате, звали Безумец, он был действительно тронувшимся наглухо и обитал где-то среди механических дебрей промежуточного этажа, рядом со стиральной машиной, что работала без воды. Несчастный походил на жертву страшнейшего посттравматического расстройства, отрядовцы его с одной стороны как будто не замечали, а с другой ненавязчиво берегли и заботились. Похоже, Безумца считали блаженным и талисманом вагона. Вопрос — каким образом бедолага пришел в столь печальное состояние — сокамерники старательно обходили вниманием, даже монах отмалчивался. Ольга довольно быстро привыкла раз-другой за ночь просыпаться от диких воплей "стены! они лезут из стен! твари на потолке!!!" и перестала задавать лишние вопросы.
Таким образом, жизнь в ЭпидОтряде ухитрялась совмещать обилие новых впечатлений со скукой. Частые тренировки, нечастые выезды по ложным вызовам, монашеские проповеди… и все. Ольга даже попробовала ненавязчиво так познакомиться поближе с Деметриусом, но парень ее сторонился. Вернее он сторонился вообще всех, погруженный в молитвы или неразговорчивые думы.
Четыре года… Двести недель, одна уже миновала, осталось еще сто девяносто девять. Считай, скоро уже на свободу с чистой совестью.
Ольга отдыхала после утомительной тренировки, что началась спозаранку и закончилась ближе к полудню, когда "Радиальный" замедлился еще больше и начал переливчато сигналить. Этот звон девушка уже выучила, он означал, что сейчас бронепоезд начнет маневрировать в паутине рельс и остановится для дозаправки, погрузки, а также бог знает чего еще.
Ноги болели, плечи ломило от тяжеленной "разгрузки" — Плакса в порядке развития навыков заставил помощницу потаскать огнемет. Агрегат был настолько громоздок и тяжел, что носить его в руках было непросто даже мужчине, поэтому весь комплект огнемета или химического распылителя включал довольно сложную систему подвески и стабилизации. Если все правильно надеть и подогнать, то использовать орудие было несложно. Хотя все равно тяжело.
Бронепоезд остановился. Ольга размяла гудящую от боли правую икру и подумала, что удивительное дело — хотя это вроде не запрещено, никто не ходит друг к другу в гости. Каждый вагон живет собственной жизнью, не общаясь с окружающими.
А почему? Непонятно. Впрочем, она уже привыкла, что множество вещей в Империи не имеют логического объяснения. Они просто такие, какие есть, это бесполезно обсуждать и критиковать. Вот почему, например, дрянной кофе называют "рекаф", водки нет, а чай считается варварским напитком сродни самогону? А потому что. Просто так.
Девушка приоткрыла заслонку на окне, чтобы посмотреть на солнце. Местная звезда была тусклой, в самый яркий полдень казалось, что за бортом сумерки, но все какое-то разнообразие.
О, забавно… кажется станция или какой-то терминал. "Радиальный" тронулся опять и медленно въезжал в какой-то металлический лес, где обильно возвышались железные фермы, бетонные колонны, хаотически спроектированные переходы. Все очень утилитарное, совершенно не пассажирское. Бронепоезд катился по широкой, загибавшейся полукругом колее в сторону огромного сооружения, похожего на диспетчерскую башню в виде широкой таблетки с двумя "ногами" по обе стороны железнодорожной трассы. Поезд должен был пройти под ней, двигаясь в жерло бетонного комплекса, похожего на россыпь огромных кубов.