Нет, кажется, все-таки будет кому порезанный палец смазать йодом.
— А я и не боюсь! — девушка задрала нос, компенсируя испуг показной бравадой.
— И это правильно, — мягко улыбнулся юноша, которого, по-видимому, нисколько не обманула демонстративная храбрость спутницы. — Все, что будет с каждым из нас, давно учтено в промысле Императора и случится по Его провидению.
— Это утешает, — пролязгала зубами Ольга и в очередной раз подумала, что язык ее — враг ее. Но Деметриус лишь кивнул.
Наставница и монах тем временем закончили разговор с арбитром и "химиком". Берта смачно плюнула в грязный, затоптанный множеством ботинок снег, поправила оружие и респиратор, который носила вместо противогаза. Священник осенил себя аквилой и положил кулаки на поясную цепь, сжав ее как поручень. Оба вернулись к маленькому отряду, что ждал в молчаливом терпении, даже Водила наполовину высунулся из люка и приподнял одно "ухо" танкового шлема, чтобы лучше слышать. Со своей красноватой кожей и серебряными бусинами он походил на безумного индейца, косплеящего танкиста времен Великой отечественной.
— Разворачиваемся, — Берта описала рукой эллипс, дав понять, что "разворачиваемся" отнюдь не значит "едем обратно". Сердце Ольги тяжко бухнулось в ребра и, казалось, провалилось куда-то в тазовую область. — Идем в дом. В доме херня. Будем смотреть.
— Кто не крепок в вере, тот сам себе дурак и мертвец, — дополнил Священник. — Все ясно?
Команда ответила нестройным бурчанием, разворачиваясь в боевой порядок. Ольга тоскливо подумала, что дом это лестницы, а таскать по лестницам тележку это полный пи…
— Ровнее идем! — зло гаркнула Берта, выбивая криком все сторонние мысли. — Ногами дергай побыстрее, тощага!
— Ну, двинулась работенка, — пискляво сказал Пыхарь, выбегая вперед, как и положено разведчику.
Савларец противно хлюпнул дырой, втягивая холодный воздух. Ольга промолчала, изо всех сил пытаясь не отстать от своего огнеметчика.
Дом был велик и оцеплен со всех сторон. Ольга видела уже знакомую символику Экклезиархии, Инквизиции, еще какие-то значки. Вместо заградительных ленточек использовались настоящие цепи из светло-серебристого металла, может и в самом деле серебро. Священники в широких, богато расшитых золотом шубах, раскачивали кадилами, читая нараспев литании. Полиция кого-то била очень длинными дубинками, расчищая территорию. Армия подогнала несколько настоящих танков, арбитры все оцепили бронеавтомобилями, на которых грозно крутились пулеметные башенки. Вместе с опорами столбов для заградительной цепи послушники расставляли большие жаровни, засыпая в угли какую-то резко пахнущую траву. В общем, все происходящее сильно походило на сложный высокотехнологичный экзорцизм.
Священник в самой долгополой и роскошной шубе приветствовал отрядовского Священника, святые отцы перекинулись несколькими словами, затем отделение пропустили за ограждение. Все окружающие, независимо от ведомственной принадлежности, взирали на довольно таки непрезентабельную команду с боязливым почтением. Ольга подумала, что сама бы она так глядела на человека, в здравом уме и твердой памяти сующего руку в террариум, полный ядовитых пауков. Мысль спокойствия и оптимизма, разумеется, не добавила. На языке сами собой закрутились уже выученные слова молитв Императору. С другой стороны оказалось даже приятно, что тебя замечают и уважают серьезные люди от внушительных организаций, пусть даже почтение взято напрокат, в счет репутации ЭпидОтряда.
Их отвели не к парадному входу, а к техническим воротам, через которые, судя по всему, загонялись грузовики на минус первый этаж. Ольга все ждала какого-нибудь инструктажа, но видимо эта пустая формальность здесь считалась лишней. Здоровенные послушники в кольчугах, похожих на ту, что носил Священник, отперли гремящие ворота, обитые старым цинком.
— Да пребудет с вами милость Императора, — хорошо поставленным голосом профессионального оратора напутствовал шубный пастырь. — Да сохранит он души от скверны, ереси и безверия. Пусть дух ваш укрепится и станет тверже стали.
— Воистину, на Него лишь уповаем, — ответил Священник.
— Аминь, — нестройно, однако искренне отозвалась команда, и Ольга повторила за всеми:
— Аминь!