— И с духом твоим, — ответили ему бабульки и Кочик. Утренняя святая месса в приходском костёле Усекновения Главы святого Иоанна Крестителя в Дробчицах началась. Верные[4], то есть народ, как обычно, выступил в количестве десяти человек. Ксёндз викарий[5] Ян Тшаска, которого прихожане называли ксёндзом Янечком, а старшие — «новым капелюнкйим» (новым викарием (все переводы с силезского языка в тексте даны Автором за исключением особых случаев)) про себя попросил прощения у Господа бога за свои грехи, прочитал Интенцию[6], после чего начал Confiteor[7].
— Признаем перед Господом, что мы грешны, чтобы могли с чистым сердцем принести Самую святую Жертву, — пропел своим чистым голосом, о котором старшие люди говорили: «Kapelůnek to śpjywajům tak pjykne, že aže Matko Bosko na figuře śe śmejům, jak go suyšům» (Викарий так красиво поет, что даже фигура Матери Божьей смеется, когда слышит его — силезск.).
Когда верующие вялыми голосами начали свое «Исповедуюсь Господу Богу Всемогущему и вам, братья и сестры…», викарий, возбудив в себе искреннюю печаль за грехи, позволил мыслям на секунд двенадцать-пятнадцать улететь, в то время как губы безотчетно проговаривали, как и каждый день, одни и те же слова. Ксёндз Янечек раздумывал о завтраке, которого не успел заглотать, потому что проснулся на четверть часа позже, чем следовало, и едва-едва успел на мессу. Он надеялся на то, что приходский настоятель не слопает его пару колбасок по-силезски, которые с мыслью о завтраке он сам спрятал на самой нижней полке в холодильнике. Настоятель, возможно, и не слопает, но если их обнаружит панна Альдона, то обязательно покрошит их настоятелю в яичницу, бурча себе под нос: «Přeca farařowi śe bardźyj naležy wušt do smažůnki anželi kapelůnkowi» (Ведь настоятелю колбаса в яичницу больше пристоит, чем викарию — силезск.).
Черт подери. И это же придется тащиться в продуктовый, за каким-нибудь сырком или чем-нибудь другим, лишь бы недорогим. А после завтрака нужно будет сесть и быстренько прочитать ляудесы[8], которых не успел перед мессой, а потом нужно будет сразу же бежать в школу. После школы, возможно, небольшая прогулка, можно будет возвратиться через лес, красивый, поздне-осенний день сегодня, в лесу он мог бы прочесть бревиарий[9] снова, присядет себе так удобненько на пеньке, поглядит на остатки разноцветных листьев и вознесет мысли к Господу, потом на обед в приходскую церковь, где не станет обращать внимание на придирки панны Альдоны и сбежит к себе в комнату. Нет, псякрев, понедельник же, дежурство в канцелярии. Так что проторчит эти пару часов в канцелярии, может быть, никто и не придет, после чего он отправится к себе, в свою комнату. Включит компьютер и вернется, возможно, к статье для «Воскресного Гостя», об инкультурации[10], которую должен был закончить еще месяц назад. Или почитает чего-нибудь, может, Августина, или же, если у него уже не будет сил ни на что другое, тогда какие-нибудь глупости. Недавно в городе он купил себе в магазине дешевой книги несколько непритязательных романчиков, которые прекрасно подходили для вечернего расслабления. Потом прочитает вечерние молитвы, а когда услышит, как faroř ложится спать, а экономка отправилась домой, переключит штекер от телефона к модему и на парочку минут соединится с Нэтом, скачает электронные письма от приятелей, разве что опять ничего не будет, потому что кто там о нем еще помнит, отключится, напишет ответы, снова ненадолго подключится и отошлет. А может, за завтраком, вновь вернуться к вопросу постоянного канала связи? Но это возможно лишь если не будет Альдоны, поскольку при ней все тут же закончится кудахтанием, мол, зачем пану ксёндзу эти компьютеры, пускай лучше пан ксёндз молитвами займется.
Печальные карие глаза молодого Кочика вглядывались в ксёндза Янечка с укоризной. Блин, это я зазевался! — подумал Тшаска.
— Да смилуется над нами Господь Всемогущий и, отпустив нам грехи, приведет нас к жизни вечной, — поспешно пропел он.
— А-а-аминь, — ответили ему бабульки, Кочик и министрант.
Тшаска гладко перешел через «Господи, что умер на кресте…», затем к литургии слова[11]. Настоятель всегда желал, чтобы это министранты читали фрагменты Писания, только у ксёндза Янечка не было ни малейшего желания слушать двенадцатилетнего Пётруся, с трудов выдавливающего из себя Божьи Слова, так что сам прочет все, что требовалось. Он махнул рукой на проповедь, после чего неожиданно исчез уродливый костёл, исчезли бабульки и фанатик Кочик, исчез минестрантишка, а ксёндз Янечек улетел к великой Тайне, скрытой в Римском Каноне, который викарий предпочитал всем остальным евхаристическим[12] молитвам. Так же, как и всякий день, когда он возносил глаза к поднятой над головой облатке, и далее, точно так же, как и шесть лет назад, после рукоположения, волосы становились дыбом, по телу пробегала дрожь, когда кусочек облатки превратился в самого Христа. А вино — в кровь. Преломление хлеба, предъявление причастия верным, Agnus Dei[13], причастие, вываленные языки, на которые ксёндз Янечек кладет Тело Христово — аминь — вялое пение. Тшаска забирает у министранта патену[14], потому что парень — ужасный растяпа, и осторожненько ссыпает невидимые частицы Тела в чашу, шепча:
4
Верные — имеются в виду уже окрещенные члены Церкви (в отличие от оглашенных — катехуменов).
5
Приходской викарий (лат.
6
Интенция — то, о чём кто-либо просит в молитве. В зависимости от интересов самого молящегося или других лиц, интенция может иметь духовный или материальный характер, быть личной или общей. Интенция мессы — это интенция священника, служащего мессу, и людей, принимающей в ней участие, или лица, её заказавшего. Молиться «в интенции римского папы» значит молиться о том, о чём просит папа. Термин широко используется среди верующих Католической церкви.
7
Confiteor (конфи́теор, от лат. confíteor, «исповедую») — краткая покаянная молитва, читаемая в Римско-католической церкви в начале мессы, а также в некоторых других случаях. Характерными особенностями данной молитвы является молитвенное обращение как к святым, так и к другим стоящим в храме молящимся, а также троекратное биение себя в грудь в знак покаяния, сопровождающее произнесение слов «Mea culpa» (Моя вина).
8
Молитвы, которые читаются в рамках раннего утреннего богослужения (канонические часы, оффиции).
9
Бревиа́рий (лат.
11
Литургия слова (лат.
14
Пате́на (лат.