– Знаете. - Выпалила она. - Если здесь есть Инквизиция, то я сама от нее бы пряталась.
Морзий с недоверием прищурился и снова замолк на несколько секунд. Он отвернулся, исчез в темноте, а когда снова вспыхнул в лучах канделябров, в руках у него блестел Эпифанин меч.
-Радужный Клинок! – Выдохнула она.
-Значит это твое? – Морзий приподнял одну бровь. – Ты была вооружена и с легкостью нашла моих людей в тайном укрытии. Что скажешь на это?
-Я провалилась случайно – буркнула она.
-Ага, знаю. И нелепо сломала ногу. – В голосе Морзия прозвенели нотки смешка – Тебе просто повезло, что у нас есть источник Панацеи и кость мы тебе срастили. Но речь не о том. Маленькая девочка, одна в лесу с мечом из невиданного материала. Даже мой кузнец не смог определить – металл то или стекло? Это вообще-то странновато.
Два дня? Перелом ноги? Срастили кость? Что еще она упустила, потеряв от боли сознание?
-Я пыталась открыть дверь! – Призналась Эпи – Не знаю, как она закрылась? Но я всего лишь открыла ее и.. .И вот я здесь.
-Дверь? – Глаза Морзия расширились, а его дыхание остановилось – Что за дверь? Как она выглядела?
-Обычная. –Задумалась Эпи. – Потертая. Скрипучая. Старая.
-Где ты нашла ее? – Морзий бросил Радужный клинок на стол и навис над девочкой.
-В туалете. – Девочка стыдливо уставилась в пол.- Я застряла в туалете.
-Допустим. – Разочарованно выдохнул Морзий. Он встал и как-то устало поплелся обратно к столу.
- Все в порядке? – Спросила Эпи. А про себя подметила: Уж слишком этот Морзий эмоционально реагирует на заявление о таинственных дверях.
- В полном. – Криво улыбнулся лорд. – Немного странно. Но. В этом лесу столько странностей, маленькая Эпифаня, что удивляться здесь не положено.
Эпи замолчала, собираясь с мыслями. Рыцари, эльфы, таинственный лес полный странностей – Эпи ощущала себя ребенком, попавшим в закрытую конфетную лавку. Хотя на самом деле она являлась ребенком, оказавшимся в любимой книжке. В голове снова мелькнула фраза «Два дня». И неужели за это время Открыватель не обнаружил ее отсутствия? Хотя девочка помнила – время там и здесь текут по-разному. А еще тут не было дверей, только пологи палаток. А если нет дверей – то и Открывателю Дверей делать нечего. Но все же.
- А здесь не появлялся еще кто-нибудь, ну, кроме меня? – Спросила она. – Старик с бородой. А может уже и без бороды? В черном шарфе?
- Старик? – Настороженно спросил Морзий. – Не было такого. А вообще только безумцы ходят в этих местах в одиночку.
- Монстры? – с надеждой в голосе спросила Эпи.
-Да кто ж его знает? Никто не рассказывал. Люди здесь в основном пропадают, Эпи. Только ты одна появилась.
- Я случайно. – Оправдалась Эпи, хотя в этом не было необходимости.
- Случайно не случайно, но это произошло, юная Эпифаня. – Морзий повернулся к Эпи и слегка наклонился вперед. - А если уж так получилось, и ты оказалась здесь – не бросать же тебя одну в лесу? Это было бы равносильно безжалостному убийству.
Эпи кивнула.
-Так что я оставлю тебя здесь, с нами. Под присмотром.
-Круто! – Улыбнулась Эпи – Вообще я неплохо дерусь, могу быть воином. Значит, я возьму свой меч?
- Нет. – Отрезал лорд Морзий надменным тоном. – Воинов тут и так хватает. Так что ты и без меча в безопасности. И он пока побудет у меня. Но для тебя найдется работа.
- Какая? – С надеждой спросила Эпи, тоскливо косясь на радужный клинок – Лазутчик? Разведчик?
И Морзий определил ее на кухню, вверив уже знакомой девушке в сером. Вероника, так ее звали, оказалась чем-то вроде квартирмейстера. Она отвечала за одежду, пищу и медицину. Вероника выдала Эпифане чистую рясу, а затем отвела в шатер, служивший полевой кухней.
-Вот нож, вот картошка. Обед в шесть. Чисти! – Монотонно указала Вероника и вышла из шатра.
Эпи цокнула языком и покрутила нож в руке. На меч, тем более радужный он никак не тянул. На миг ей стало немного страшно, она опасалась, что Радужный Клинок никогда больше не увидит. А ведь она хотела попросить меч забрать кристальные полипы из жителей города Ихс! Как она попадет в Ихс и как она уговорит Клинок – дело второе. А сейчас, когда меч был не у нее в руках, она ощущала жуткую, немного жгучую пустоту, как если бы то был не меч, а ее собственный палец.