Как следует обдумав эти речи, я принёс Борису Ефимовочу кургузую кацавеечку, которую уже не собирался надевать, и попросил сменить подкладку. Борис Ефимович покачал головой, но заказ принял.
Ах, какая была подкладка! Дома я вывернул кацавеечку наизнанку, надел её и вышел на улицу. Было утро, над домами поднимался багровый рассвет, дым вчерашних пожаров давно рассеялся, но рассвет отсвечивал кровавым, и, значит, день будет не лучше вчерашнего. Печенеги, встретив дружный отпор, не бежали, против обыкновения, в степь, а продолжали держать город в осаде. Значит, решающее сражение будет сегодня.
Я придирчиво оглядел себя. Под шёлковым плащом (ай да подкладочка!) угадывалась мелкозвенчатая кольчуга, на поясе красовался варяжский меч. На площади ударили в доску, созывая войско. Пришла пора посчитаться с врагом…
Не буду болтлив, скажу лишь, что печенегам мы всыпали так, что уцелевшие зарекутся идти набегом на наши земли. Тяжело ступая, я шёл к дому. Не убит и даже не ранен, но только что вышел из боя, и этим всё сказано. Снял изодранный ударами плащ, вывернул наизнанку. С утра придётся идти к Борису Ефимовичу — чинить.
— Ты, я вижу, славно погулял, — сокрушённо произнёс Борис Ефимович, разглядывая иссечённую изнанку кацавейки. — Такое не починишь, проще новую сделать…
Серебристая подкладка, мелькающая, когда резкое движение распахивает полы одежды, — элегантно до изнеможения!
Дома вывернул обновку, надел. Тут же загудел зуммер вызова. Как был, в скафандре побежал в рубку.
— Караван не дошёл, — произнёс капитан мертвенным голосом.
Ничего другого я не ждал. Не такое место, чтобы доверять караван автоматике. Разнесёт на молекулы, так что искать будет нечего. Здесь только человек может справиться.
— Третьего каравана у нас нет. Ты уверен, что доведёшь этот?
— Не был бы уверен, не предлагал бы.
Капитан спрятал лицо в ладонях и глухо сказал:
— В другой ситуации велел бы тебе при серьёзной опасности отстреливать танкеры и уходить. Но сейчас… кислород на станции закончится через сутки, а эвакуировать людей некуда. Если ты не привезёшь…
— Привезу, — обещал я.
Пробиваться на десантном катере сквозь неласковую атмосферу Гадеса — удовольствие не из приятных, а если за тобой на гравитационной сцепке тащатся полтора десятка танкеров с кислородом, водой и прочими вещами, без которых не обойтись людям, ждущим внизу, то это уже не полёт, а непрерывная пытка. Пытка ответственностью. Разобьёшь караван — погубишь разом полсотни человек.
Катер ощутимо тряхнуло, а через мгновение началась настоящая болтанка…
Борис Ефимович долго разглядывал изнанку кацавейки, которая только вчера была как новенькая. Я молчал с виноватым видом. А что я мог сказать? Как объяснить пожилому портному, что мне пришлось совершить вынужденную посадку в десяти километрах от купола, а потом при помощи ручного гравитатора перетаскивать грузовые капсулы? Поймёт ли он меня? Пока что он видит чёрные разводы от потёков кислоты, что льётся на Гадесе вместо дождя, и радужные пятна там, куда ударяли шаровые молнии.
— Борис Ефимович, — спросил я, — а у вашей жилетки подкладка есть?
— Есть, как же без подкладки-то?
— А вы не пробовали вывернуть жилетку наизнанку и так надеть?
Борис Ефимович отложил ножницы, пристально взглянул мне в глаза.
— Ты знаешь, пробовал. Только ведь, если человек состоялся, он повсюду сам собой будет — и с лицевой стороны, и с изнаночной. Что тут я портной, что там. Главное — шить на совесть. А что касается остального… ты думаешь, плащ Гаруну аль-Рашиду кто делал?
Экзамен на попаданца
Во вторник к чашке кофе подаём забавный эпиграф Святослава Логинова «Экзамен на попаданца». Кто сказал, что прыгнуть в прошлое легко? Для этого нужен особый талант! Впервые этот рассказ мы опубликовали в МирФ № 108.
«Мне бы во времена Елизаветы, — повторил я».
— Значит, в прошлое собрались, историю улучшать, — произнёс Привратник, не спрашивая даже, а утверждая. — Что же, дело знакомое. Пара формальностей — и счастливого пути.
— Я хотел бы попасть во времена Елизаветы Петровны, — высказал я своё давнее желание. — Пётр-то был слишком суров, а тут и попроще будет, и поцивилизованней. Да и конкурентов нет.
— Это вы сами, — отмахнулся Привратник. — На то вы и попаданец, куда попадёте, там и окажетесь. Моё дело — темпоральный проход сначала открыть, потом закрыть. Вот смотрите, — он подвёл меня к стене, на которой было нарисовано что-то вроде мишени. Стена была исклёвана следами пуль. Били кучно, в самый центр. — Вот здесь, — палец Привратника ткнул в яблочко, — Вторая мировая. Туда хотят попасть почти все, чтобы в новейшей истории прославиться…