В один присест историк Тарле[32]
Мог написать (как я в альбом)
Огромный том о каждом Карле
И о Людовике любом.
Берлинская эпиграмма
«Год восемнадцатый не повторится ныне!» —
Кричат со стен слова фашистских лидеров.
А сверху надпись мелом: «Я в Берлине!»
И подпись выразительная: «Сидоров».
Великий немой
Молчанье в критике царит
По части детской книжки.
— О детях, — критик говорит,
— Я знаю понаслышке.
Я, — говорит, — не педагог.
Предмет я изучить не смог,
А мне нужна конкретность… —
С такого критика налог
Берите за бездетность!
Начинающему поэту
Мой друг, зачем о молодости лет
Ты объявляешь публике читающей?
Тот, кто еще не начал, — не поэт.
А кто уж начал — тот не начинающий.
Критику
«Поэзия глупа…» В суждении таком
Есть свой резон. Но не забудь при этом,
Что не всегда дурак рождается поэтом —
Он может быть и просто дураком.
Напрасные усилия
Он долго в лоб стучал перстом.
Забыв названье тома…
Но для чего стучаться в дом,
Где никого нет дома?!
Простая истина
Мятеж не может кончиться удачей —
В противном случае его зовут иначе…
О певцах
Не всякий лебедь должен петь.
Почуяв близость смерти.
Иному лучше помереть
До первых нот в концерте!
О пьянстве
Для пьянства есть такие поводы:
Поминки, праздник, встреча, проводы.
Крестины, свадьба и развод.
Мороз, охота. Новый год.
Выздоровленье, новоселье.
Печаль, раскаянье, веселье.
Успех, награда, новый чин
И просто пьянство — без причин!
Владимир Масс,
Михаил Червинский
Евгению Долматовскому,
автору песни «Любимый город»
Писать стал меньше он, что похвалы достойно.
Любимый город может спать спокойно!
Виссариону Саянову,
автору романа «Небо и земля»
Прочел читатель заново
Большой роман Золя,
Потом прочел Саянова… —
«Небо и земля»!
Эммануилу Казакевичу,
автору романа «Звезда»
Романы пишет он и повести.
Но, если говорить по совести.
Они не все и не всегда
Сияют так же, как «Звезда».
Льву Никулину
Он вспоминать не устает
И все, что вспомнит, издает.
И это все читать должны
«России верные сыны»!
Владимир Маяковский
Николаю Адуеву
А ну его,
Ату его!
В п… его —
Адуева!
Иосифу Уткину
О Бард,
сгитарьте тарайра нам.
Не Вам строчить агитки хламовые…
И Бард поет
для сходства с Байроном
на русский
на язык
прихрамывая.
Дкеку Алтаузену
Хороший поэт. Не травите, как зайца:
Даже рифма кой-где попадается…
Александру Безыменскому
Уберите от меня
Этого бородатого комсомольца!
Десять лет,
В хвосте семеня.
Он то неистово
На меня молится.
То неистово
Плюет на меня!
Валерию Брюсову
Седеет к октябрю сова.
Седеют когти Брюсова.
Александру Кусикову[33]
Есть люди
разных вкусов
и вкусиков:
Одним
нравлюсь я.
Другим —
Кусиков.
Сергей Михалков
Александру Жарову
На четвертом этаже
Проживает эта «Ж»,
Ну а пишет так, что аж
Пахнет и шестой этаж.
Критику Владимиру Ермилову,
Ермилова читал я речь.
Не то Булгарин, не то Греч[34].
Леонид Мунштейн
На А. А. Блока
Ах!.. Во браке томиться — плачевно!
О безбрачье рыдает мой стих.
Я без брака женюсь ежедневно
На картонных невестах моих!
Вместо храма у нас балаганчик[35],
Мейерхольд заменяет попа…
Здесь тебя, о поэт-одуванчик.
Увенчает больная толпа…
Увенчает тебя и оценит…
Ты заблещешь нездешней красой!
Ах!.. Косой Мейерхольд меня женит
На картонной невесте с косой!..
вернуться
32
Тарле Евгений Викторович — историк, академик, один из крупнейших специалистов по истории Франции.
вернуться
33
Кусиков Александр Борисович — лирический поэт («Я поэт журавлиный, от земли я далек»), современник В. Маяковского.
вернуться
34
Литератор правого толка, издатель Фаддей Венедиктович Булгарин и консервативный журналист и общественный деятель Николай Иванович Греч известны тем. что в своих журналах «Северная пчела» и «Сын Отечества» не раз травили А. С. Пушкина.
вернуться
35
«Балаганчик» (первая часть драматической трилогии А. А. Блока) был поставлен В. Э. Мейерхольдом.