Александр Твардовский
Что делать мне с тобой, моя присяга?
Где взять слова, чтоб рассказать о том.
Как в сорок пятом нас встречала Прага,
И как встречала в шестьдесят восьмом[51]?
Поспешишь — после шиш
Так торопливо все он воспевает.
Что муза вслед за ним не поспевает.
Признание
Хоть сами не те мы.
Но те у нас темы.
Эхо
Покладисто Эхо —
И снова
Согласно и с тем, и с другим…
Как жаль, что последнее слово
Всегда остается за ним!
Сила комплекса
Чаще в жизни больше зла
От безрогого козла.
Вздох композитора
Принимал бы банк ноты —
Выдавал бы банкноты.
Юрий Тейх
Другу
Я все знаменитее день ото дня,
Не хочешь ли сняться на фоне меня?!
Бедный писатель
Писатель бедный на банкете,
В кулак собрав остаток сил.
Последний бутерброд заметил,
И, в рот вводя, благословил.
Лев Тимофеев
Физкультпарад
Люблю грозу в конце июня,
Когда идет физкультпарад
И хмуро мокнет на трибуне
Правительственный аппарат.
Владимир Тихонов
Алексею Луговому
Ты начал с «Вестника Европы»,
А я — с «Шута».
Писал ты, не жалея ж…,
А я — шутя.
Мы извели бумаги стопы
С тобой потом.
Я кончил вестником Европы,
А ты — шутом!
Пушкину
Еще и тем ты долго будешь мил.
Что тьму пушкиноведов прокормил!
России
Россия вспрянет ото сна,
И все увидят в мире.
Что встала на ноги она…
Причем — на все четыре.
Алексей Толстой
Николаю Гумилеву
Косясь на дуло пистолета,
Считает медленно шаги.
Ах, ямбы — вечные враги
Для долговязого поэта!
Генриху Ягоде
Смотреть на воду не годится:
В воде Ягода с Ягодицей.
Как приехали в Тбилиси —
Сразу все перепилися.
Шо-то пили, шо-то ели,
Шота Руставели…
Леонид Жучинский
С первого тура —
И диктатура.
Хоть меня опять и не спросили,
только я отвечу, не солгу:
я хотел бы умереть в России,
потому что жить в ней не могу.
Свято место пусто,
И кому-то снятся
Равенство Прокруста,
Каиново братство.
Пронзительный ветер Невы
Ласкает гранитную глыбу.
Россию поднять на дыбы
Труднее, чем вздернуть на дыбу.
И власть-то наша лигитимна.
Чем нам особенно противна.
Господин Президент,
Я не виноватый.
Что так сильно оскорбил
Вас своей зарплатой.
Когда я вижу длинный ряд
прелестных дамских детективов,
я мыслю так: «Булгаков — гад.
Он прав, мерзавец, не горят!
И особливо, если чтиво».
Вот и носи обноски куцые.
Грызи седьмого дня пирог:
Был «колыбелью революции»,
А укачать ее не смог.
Вырви, вырви сердце, Данко,
Прояви любови прыть:
Пацаненок и пацанка
Очень хочут прикурить.
Жил в Древней Греции мудрый Сократ,
Не был мудрейший Сократ демократ.
И, как история нам говорит,
Не демократ был мудрец Демокрит.
Видно, в отместку у нас демократы
Не Демокриты и не Сократы.
Дарье Донцовой
Поставьте памятник Донцовой!
Пусть, вдохновения полна.
Рукопростертая она
Стоит на площади Дворцовой.
Дабы потомок не забыл.
Почто он есть такой дебил.