Фоторобот его
сделать очень просто:
«престарелый сорванец»
маленького роста.
Саша Черный
Недержание
У поэта умерла жена,
Он любил ее сильнее гонорара.
Скорбь его была безумна и страшна.
Но поэт не умер от удара.
После похорон пришел домой — до дна
Весь охвачен новым впечатленьем —
И спеша, родил стихотворенье
«У поэта умерла жена».
Честь
Когда раскроется игра —
Как негодуют шулера!
И как кричат о чести
И благородной мести!
Ослу образованье дали.
Он стал умней? Едва ли.
Но раньше как осел
Он просто чушь порол.
А нынче — ах! злодей —
Он с важностью педанта
При каждой глупости своей
Ссылается на Канта.
Максиму Горькому
Пролетарский буревестник.
Укатив от людоеда.
Издает в Берлине вестник
С кроткой вывеской «Беседа».
Анекдотцы, бормотанье —
(Буревестник, знать, зачах!) —
И лояльное молчанье
О советских палачах…
Алексею Толстому
Хождение по гонорарам
В среду он назвал их палачами,
А в четверг, прельстившись их харчами.
Сапоги им чистил в «Накануне».
Служба эта не осталась втуне:
Граф, помещик и буржуй в квадрате
Нынче издается в «Госиздате».
Владимиру Маяковскому
Смесь раешника с частушкой.
Барабана с пьяной пушкой —
Красный бард из полпивной,
Гениальный как оглобля.
От Нью-Йорка до Гренобля
Мажет дегтем шар земной.
Андрею Белому
Ради шаткой клички «гений»
Оскопив слепой талант.
Хлещет бредом откровений
Пифианский симулянт.
Каждый месяц две-три книжки,
А король все гол да гол.
Ах, заумный сей футбол
Надоел нам до отрыжки.
Сергею Есенину
Я советский наглый «рыжий»
С красной пробкой в голове.
Пил в Берлине, пил в Париже,
А теперь блюю в Москве.
Демьяну Бедному
Военный фельдшер, демагог.
Делец упитанный и юркий.
Матросской бранью смазав слог.
Собрал крыловские окурки.
Семь лет «Демьяновой» ухой
Из красной рыбы, сплошь протухшей.
Он кормит чернь в стране глухой.
Макая в кровь язык опухший.
Достиг! Советские чины
Ему за это дали право
Носить расстрелянных штаны
И получать пайки удава.
Федор Шаляпин
Автоэпиграмма
Я здесь, в Милане — страус в клетке
(В Милане страусы так редки);
Милан собрался посмотреть.
Как русский страус будет петь.
И я пою. И звуки тают.
Но в воздух чепчики отнюдь
Здесь, как в России, не бросают.
Юрий Шанин
Никите Богословскому
Ему уже немало лет,
В чем долголетия секрет?
Всю жизнь его сопровождали
«Шаланды, полные кефали».
Олегу Басилашвили
Кино. Театр. Антреприза.
Успех. Аншлаг! Все это — он!
И пусть продлится без сюрпризов
Его «Осенний марафон».
Ефиму Дорошу
Создал «Дневник» и серию книг.
Русских традиций сторож.
Как говорится, мал золотник.
Да Дорош…
Цезарю Солодарю
Хоть к несерьезным склонен словесам
И в «Крокодиле» напечатал ряд творений.
Не знаем, как жена, но Цезарь сам —
По части смеха выше подозрений!
Николаю Ушакову
В поэзии второго нет такого:
Ему поддержкой, строго говоря,
И смелость адмирала Ушакова,
И точность Ушакова словаря!
Юнне Мориц
Покорны ей и паинька, и ослух.
Волшбует в книгах и в концертных залах.
Для деток пишет лучше, чем для взрослых.
Но для больших — не хуже, чем для малых.
Дине Рубиной
Богаты речи Вашей обертоны:
Изяществом читателя взяла.
В контексте Дины даже мудозвоны —
Как «корневильские колокола».
Евгений Шварц
А. Сафонову
Вся семья Серапионова
Нынче служит у Ионова.
И от малого до старого
Лижут заднину Сафонову.