Друг, не солгал я здесь.
Пусть даже девушке
Самой природою
В красе отказано,
И пусть на вид она
220 Чернее угольев,
Но будет мне она
Врожденной скромностью
Прекрасней лебедя.
Пусть деву вздумала б
Лишить приданого
Судьба обманная,
Да пусть бедней она
И Ира бедного,
Но будет мне зато
230 Врожденной скромностью
Богаче, Крез, тебя.
126. ШУТОЧНАЯ, НА ГРОЗЯЩЕГО
Жене Трасона волопас-мужик нанес
Позор в его отсутствие.
Домой вернувшись, воин понял все, и вон
Вооруженный бросился.
Настигнув волопаса одного в полях,
Вскричал: "Эй, слушай, мерзостный!"
Тот встал, камней набрав себе за пазуху.
Меч обнажив, вскричал Трасон:
"Ты причинил позор моей жене, мясник?"
Тот отвечал бестрепетно:
"Да, я" - "Так, признаешься? Всех богов, богинь
Зову. О злодеяние!
Тебе бы в грудь по рукоять я меч вонзил,
Когда бы не признался ты".
127. ОБ УМЕРЕННОСТИ, С ГРЕЧЕСКОГО
Я не стремлюсь занять поля пространные,
К златому счастью Гига нет стремления.
Пусть он своим, своим и я довольствуюсь.
И все, что слишком, слишком мне не нравится.
128. УМИРАЮЩИЙ ГЕКТОР, С ГРЕЧЕСКОГО
Выбросьте труп мой, данайцы, поверженный после кончины:
Ведь и убитый уже, лев для зайцев по-прежнему страшен.
129. НА ГЛУПОГО ПОЭТА
Как-то поэт, кому первого нет, написал: "В благочестье
Эней - кому второго нет".
Некто, когда короля захотел восхвалить он, считая,
Что сам Марона стоит он,
"Вот он, вот он, король, кому первого нет", - заявляет.
Такой хвалы не стоит тот.
Стоит, однако, поэт, и бесспорно. Итак, воздадим же
Хвалу обоим должную.
Вот он, вот он поэт, кому первого нет, но и вот он
Король, кому второго нет.
130. НА НЕКОЕГО,
КТО НАПИСАЛ ГИМНЫ О БОГАХ, НЕДОСТАТОЧНО УМЕЛО
ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАВ В ПРЕДИСЛОВИИ,
ЧТО ОН НАПИСАЛ ИХ ЭКСПРОМТОМ
И НЕ СОБЛЮДАЛ ЗАКОНОВ СТИХА, И ЧТО ИЗЛОЖЕНИЕ
НЕ ОБЕЩАЕТ КРАСНОРЕЧИЯ
Книга святая Андрея касается всех по порядку
Фаст, но касается их с краткостью дивной она.
Сами же вышние боги, кого он воспел, вероятно,
Все о поэте пеклись, пишущем книгу свою.
Ведь написал он не вдруг, но так, что не сделаешь лучше
В долгое время ее, сколько б его ни давать.
Благочестив и предмет, незатронутый с древности самой,
Роком и облик труда тот же доднесь сохранен.
Если ж себя не связал он заботой о всяких размерах,
Это отнюдь не в ущерб, с разумом он совершил.
Ведь и величье труда подчиняться не хочет размеру,
Да и свобода лишь там, где вдохновение есть.
Благость труда самого для невежды достаточна, ты же
Каждый, кто пил, и не раз, воду в Кастальском ключе,
Если ты взвесишь детали, - в них вкусишь такое блаженство,
Коего ты ни в одной книге досель не вкушал.
131. НА СТРАТОФОНТА, СЛАБОГО КУЛАЧНОГО БОЙЦА, С ГРЕЧЕСКОГО
Двадцать лет вдалеке от отчизны был вождь Итакийский,
Но возвратился, - и пес тотчас его опознал.
Ну, а тебя, Стратофонт, кто четыре часа состязался,
Вместе и пес, и народ были не в силах узнать.
Мало того, если сам о себе ты зеркало спросишь,
Сам же под клятвой тогда скажешь: "Я - не Стратофонт".
132. НА СЛАБОГО КУЛАЧНОГО БОЙЦА, С ГРЕЧЕСКОГО
Незим, кулачный боец, к прорицателю прибыл Олимпу,
Чтобы спросить, суждена ль поздняя старость ему.
"Будешь ты жить не у дел, - тот изрек, - но тебе, состязатель,
Бог беспощадной косой оцепенелый грозит."
133. НА ПАРАЗИТА, С ГРЕЧЕСКОГО
Если на стадий бежит Евтихид, ты сочтешь, что стоит он.
Если ж бежит на обед, - скажешь - на крыльях летит.
134. НА ПЬЯНИЦУ, С ГРЕЧЕСКОГО
Мази, гирлянды цветов не нужны моему погребенью.
Вина и с жертвой костер тратою будут пустой.
Дайте мне это живому! А пепел в смешенье с фалерном
Грязь образует, а мне вовсе вина не дает.
135. НА ПЬЯНИЦУ, С ГРЕЧЕСКОГО
Я из земли порожден и под землю по смерти сокроюсь.
Так приходи же ко мне, чаша из глины земной!
136. НА БЕЗОБРАЗНУЮ ЖЕНЩИНУ, С ГРЕЧЕСКОГО
Зеркало, Геллия, лжет. Если б зеркало было правдивым,
Раз лишь взглянув, никогда б ты не взглянула опять.
137. НА БЕЗОБРАЗНУЮ, С ГРЕЧЕСКОГО
К парфам бы он убежал или даже к столпам Геркулеса,
Раз обнаженной узрев, о Антипатра, тебя.
138. НА БЕЗОБРАЗНУЮ, С ГРЕЧЕСКОГО
Взявший урода-жену, лишь зажжет ввечеру он светильник,
И у бедняги темно будет поныне в глазах.
139. ТОЛЬКО В БОРОДЕ - ФИЛОСОФ, С ГРЕЧЕСКОГО
Если одна борода создает мудреца, - что мешает,
Чтобы козел с бородой мог за Платона сойти?
140. О ВОЛЬНОСТИ
Вольность, которой пределы ее перейти разрешили,
Быстро стремится вперед, и не удержишь ее.
Если супруга вечор тебе на ногу стала, то утром
Под башмаком у нее будет твоя голова.
141. ЭПИТАФИЯ ПЕВЦА АБИНГДОНА
Пусть сюда взоры влечет, кто привлек к себе некогда уши,
Генрих, певец Абингдон, славный искусством своим.
Был он недавно один, отличавшийся голосом дивным,
И на органе играть был он искусен один.
Слава Уэллсского храма, в святилище был королем он
Призван к нему, чтоб его также прославить собой.
У короля его отнял сам бог, и вознес его к звездам,
Чтоб и на небе самом новая слава жила.
142. ДРУГАЯ, О НЕМ ЖЕ
Генрих лежит здесь смиренный, кто благости друг неизменный.
И Абингдоном он звался, коль кто-то узнать собирался.
В церкви вот этой Уэллса сукцентором был он на мессах,
И в королевской прекрасной капелле он пел сладкогласно.
Множество тысяч - немало искусство певца отличало.
Но не одним вокалистом, - он лучшим прослыл органистом.
Ныне, Христос, за служенье, что нес он тебе со смиреньем
Долго в пределах земли, царством небес надели.
143. НА ЯНУСА, НАСЛЕДНИКА АБИНГДОНА
Создал элегию я, как просил меня Янус, наследник,
Чтоб на могиле ее высечь, где спит Абингдон.
Мне не по сердцу она, не по сердцу ученым, но Янус
Неподходящим нашел самое лучшее в ней.