Ровно полжизни тебе Ир, воплощенный бедняк.
90. ИНАЯЕсли ты спишь и не знаешь, что жив, – ты, конечно, не счастлив.
Если же сон не идет, – ты же несчастен тогда.
Значит, счастливец любой, кто гордится судьбой благосклонной,
Кто непомерно раздут этой удачей своей,
Сколько б ночей ни пришло, – иль счастливчиком быть прекращает, -
Иль начинает опять столько ж несчастливым быть.
91. КАКАЯ РАЗНИЦА МЕЖДУ ТИРАНОМ И ВЛАСТИТЕЛЕМКороль, законы любящий,
С тираном лютым разнится:
Рабами всех зовет тиран,
Король – своими чадами.
92. ЖИЗНЬ ТИРАНА ТРЕВОЖНАДень у великих тиранов громада забот истощает.
Ночью приходит покой, если приходит он к ним.
Но и на ложах мягчайших не больше находят покоя,
Чем бедняки, что лежат прямо на твердой земле.
Значит, тиран, в твоей жизни счастливейшим временем может
То быть, когда б ты желал быть с бедняком наравне.
93. ДОБРЫЙ ПРИНЦЕПС-ОТЕЦ, А НЕ ГОСПОДИН, ЯМБИЧЕСКАЯ ЭПИГРАММАБлагочестивый принцепс не лишен детей,
Ведь царству он всему отец.
Итак, счастливый принцепс изобилует
Детьми: они – все граждане.
94. О ДОБРОМ ЦАРЕ И НАРОДЕЦарство, оно – человек и любовью спаяно крепко.
Царь – голова, а народ – члены другие его.
Сколько имеет сограждан (ведь больно кого-то лишиться),
Столько же числит и царь тела частей своего.
Под повеленье царя отдается народ и считает,
Что их владыка – глава каждого тела его.
95. ДОБРО НЕ ЦЕНЯТ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ЕГО НЕ ТЕРЯЮТВсе мы ценим добро, лишь теряя его невозвратно.
Владеем – с небрежением.
Так же нередко, но поздно, наследник негодный в народе
Как добрый принцепс помнится.
96. ВО СНЕ ТИРАН НИЧЕМ НЕ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ПЛЕБЕЯЗначит, безумец, гордыня султан твой на шлеме колеблет,
Ибо колени свои гнет пред тобою толпа,
Ибо народ пред тобой с головою стоит непокрытой:
Многих и жизнь ты, и смерть держишь в руках у себя.
Но сколько раз цепенеют во сне неподвижные члены,
Столько же раз, – ты скажи, – где же тщеславье твое?
Тела обрубку подобен, безжизнен тогда возлежишь ты,
Или же трупам, что смерть только недавно взяла.
Ибо коль ты, запершись, не укроешься в страхе в жилище,
То у любого в руках жизнь твоя будет тогда.
97. О ХОРОШЕМ И ПЛОХОМ ВЛАСТИТЕЛЕДобрый властитель каков? Это – пес, охраняющий стадо:
Он отгоняет волков. Ну, а недобрый? – Сам волк.
98. НА ПОХИТИТЕЛЯ И ЗАЩИТНИКАПлачется дева, что силой похищена, и похититель
Не отопрется. И вот он уж на смерть обречен.
Но искушенный защитник, нежданно откинув одежду,
У подсудимого член вынул рукою своей.
"Именно он, – говорит, – побывал в твоем чреве, девица?"
Молвить смущенье и стыд деву заставили: "Нет".
"Мы победили, судья, – восклицает хитрец, – отрицает,
Тем отрицая сама и похищенье свое!"
99. НА ВОРА И ЗАЩИТНИКАКлептик, боясь, что за кражу осудят его, к адвокату
Не без награды большой прибыл – совет получить.
Долго листал, и не раз, тот безмерно огромные томы;
"Верю, – изрек, – избежишь кары ты, если сбежишь".
100. НА АСТРОЛОГА, КОТОРЫЙ ПРЕДСКАЗАЛ СОБЫТИЕ, С ГРЕЧЕСКОГОЧасто, что брат мой отца пережить обязательно должен,
Это астрологи все единогласно трубят.
Лишь Гермоклит объявил, что умрет тот, отца упредивши,
Но объявил он, когда… мертвым увидел его.
101. НА СУЕТУ ЭТОЙ ЖИЗНИПриговоренные все мы и на смерть идущие, в этой
Заперты клетке земной. В ней не избегнем конца.
Площадь, что занята ею, на многие части разбита,
И в помещенье частей части возводят еще.
Словно за царство борьба, и за клетку борьба не стихает,
Скряга в ее темноте прячет богатства свои.
Этот скиталец по клетке гуляет, тот в нору укрылся, -
Здесь и подвластье, и власть, здесь песнопенье и стон.
И пока клетка любима, как будто она и не клетка, -
Смертью влекомы мы все, гибелью каждый своей.
102. НЕ ОХРАНА, НО ДОБРОДЕТЕЛЬ ДЕЛАЕТ ЦАРЯ БЕЗОПАСНЫМНет, ни страх ненавистный, ни выси палат, ни богатства,
Что он у подданных взял, не охраняют царя.
Ни твердолобый охранник, кого за гроши покупают,
Тот, что другому слугой будет, как был одному.
Править народом без страха тот будет, кого посчитает,
Как никого, для себя самым полезным народ.
103. НАРОД СВОЕЙ ВОЛЕЙ ДАЕТ И ОТНИМАЕТ ВЛАСТЬКто б ни был муж, один царя над многими,
Обязан властью многим он.
И он отнюдь царить не должен долее,
Чем захотят те, многие.
Что ж так спесивы властелины жалкие,