Этот род сочинений имеет такие принципы, которых не найти ни у Платона, ни у Аристотеля или даже в "Пандектах" вашего Юстиниана. И поучает он, пожалуй, менее философски, чем они, но зато более христиански. Однако (послушай ради Муз милую историю), когда недавно в некоем собрании нескольких суровых мужей была упомянута "Утопия" и я почтил ее хвалами, некий тучный муж возразил, что не следует быть более признательным Мору, чем какому-нибудь писцу-актуарию, который в заседании лишь записывает мысли других, присутствуя при сем (как говорят) на манер безгласной стражи; не высказывая сам своего мнения, он заимствует из уст Гитлодея, все, что говорит, а Мором это только записано. Точно так же вообще не следует восхвалять Мора по имени, если не считать того, что он все это надлежащим образом пересказал. И не было недостатка в тех, кто высказал свое одобрение суждению этого человека, как чувствующего наиболее верно. Разве ты не принял бы с радостью эту изысканность Мора, пленившую таких людей, и не обычных, но уважаемых многими, и теологов?
Наконец, если ты это также хочешь знать, Уильям Лили, товарищ Мора, вместе с которым он уже когда-то забавлялся, переводя греческие эпиграммы, озаглавленные именем "Прогимнасмат", это – британец, человек широко образованный и не только знакомый с греческими авторами, но изучивший и обычаи этого народа, когда он несколько лет провел на острове Родосе; теперь он с большим успехом трудится в грамматической школе, которую Колет и основал в Лондоне.
Остается только сказать, что когда у тебя будет возможность среди государственных дел, которые ты деятельнейшим образом делишь между участием в посольствах и в управлении государством, возьми в руки эту книжку, прочитай ее и возлюби облик Мора, которого, как я полагаю, ты еще не видел, но уже ранее познал из его творений. Будь здоров, славнейший муж.
[Дано] в Базеле в седьмые календы Марта 1518 года.
ПРОГИМНАСМАТА
Скряга Асклепиад, у себя увидавший мышонка,
Молвил: "Что делаешь ты в доме, приятель, моем?"
Тот же, с улыбкой приятной, сказал: "Не пугайся, приятель.
Здесь я ищу не еды, но лишь приюта ищу".
2. ПАЛЛАДА. НА СКРЯГУТы по богатствам – богач, а по складу души – неимущий.
Жалкий – богат для других и неимущ для себя.
3. ЛУКИАНА. О НЕВЕРНЫХ ВЛАДЕНИЯХАхеменида была я недавно, теперь я – Мениппа.
От одного отойду вновь я к другому еще.
Этот владеньем считает меня, тот считал меня тем же.
Я же пашня ничья, если судьбы не считать.
4. НЕИЗВЕСТНОГО. О НЕУМЕРЕННОЙ РОСКОШИ Множество строить домов и кормить еще множество люда - Именно эта тропа прямо ведет к нищете. 5. ЛУКИАНА. ОБ УМЕРЕННОСТИСмерть ожидает тебя, – так используй же часть достояний;
Если ж еще поживешь, – значит, добро береги.
Тот лишь мудрец, кто, как надо и то, и другое обдумав,
В должных пределах всегда будет расчетлив и щедр.
6. НЕИЗВЕСТНОГО. О ПРЕЗРЕНИИ К СУДЬБЕГавань обрел я уже. Вы, Судьба и Надежда, прощайте.
С вами я кончил расчет, ныне ловите других.
7. ПАЛЛАДА. О СМЕРТИНаг я на землю пришел, и нагим же сойду я в могилу.
Что ж мне напрасно потеть перед кончиной нагой?
8. НЕИЗВЕСТНОГО. ОБ ИЗЛИШЕСТВЕ И СТРАСТИ Если бы кто-то спешил снизойти в подземное царство, - Путь ускоряют туда бани, любовь и вино. 9. ПАЛЛАДА. О ЛОЖНОМ ДРУГЕНеодинаковый вред от того, кто твой недруг открытый,
И от того, кто тебе ложно о дружбе твердит.
Будучи настороже, я врага избегаю, но можно ль
Мне и того избежать, кто говорит о любви?
Самый отъявленный враг – это тот, кто считается другом
И, вероломный, тебе тайным коварством вредит.
10. НЕИЗВЕСТНОГО. О СПАРТАНСКОМ ВОИНЕБросив оружье, бежит он, в свою возвращаясь отчизну.
Сына в бегущем узнав, гневно спартанка глядит;
Вот поднимает копье и, подняв, беглеца поражает
И над убитым затем молвит мужские слова:
"Выродок, Спартой рожденный, отправься же в Тартар немедля,
Ибо собой запятнал род свой и родину ты".
11. АГАФИЯ. НА ХРОМОГО И ГЛУПОГО Разумом хром ты и на ногу хром; и во внешней природе Верные признаки есть внутренних качеств твоих. 12. НЕИЗВЕСТНОГО. ДИЛЕММА ФЕОФРАСТА, ПРИВЕДЕННАЯ У АВЛА ГЕЛЛИЯ