И вот теперь в кабинете находились: господин пристав первого стана Московского уезда Штольцен Иван Августович, его ближайший помощник — урядник Митрофан Васильевич Купавин, два охранника из отряда сельской стражи, организованного в посёлке и соседи убитого по даче. Один из охранников выбил входную дверь, и, поднявшись по лестнице на второй этаж, полицейские обнаружили в кабинете тело.
— Митрофан Васильевич, — обратился Штольцен к уряднику, — Нужно вызвать врача. Будьте любезны, ступайте на телефонную станцию и свяжитесь с Уездным полицейским управлением. Да… и на обратном пути захватите с собой Рябичкина.
— Так точно, господин пристав, — ответил урядник. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте, любезнейший, выполняйте.
Не говоря лишних слов, Купавин обошёл семейство соседей и стал спускаться по лестнице на первый этаж. Ступеньки тихо заскрипели, и урядник скрылся из вида.
Пристав отошёл от тела и повернулся к дачникам. Он был высок, строен и по-военному подтянут. Форма очень шла ему — она подчёркивала мужественность его фигуры. Через складки кителя проглядывали достаточно развитые мышцы и правильная осанка. Немецкие корни этого человека можно было определить, ещё не зная фамилии. Да и лицо с выделяющимися скулами и прямым тонким носом говорили о том же. А вот небольшая бородка клином и аккуратные усики с проседью смягчали его и придавали интеллигентный вид. Сторонний наблюдатель сразу мог сказать, что перед ним строгий здравомыслящий человек, любящий пунктуальность.
— Господа, я попрошу вас ответить на несколько вопросов, — обратился Штольцен к соседям.
— Мы расскажем всё, что знаем! Нужно немедленно поймать негодяя, совершившего это ужасное преступление! — дама явно нервничала и говорила очень эмоционально. Веки её подрагивали, а тонкие белые руки никак не могли найти покоя. Похоже, она сталкивалась с таким происшествием впервые, от чего нервная система пришла в крайнее возбуждение. Конечно, причины для этого могли быть различными, и пристав отметил это для себя.
Терпеливо выслушав рассказ женщины, и выяснив, почему они с мужем обратились в полицию, Штольцен спросил:
— А как давно вы знаете своего соседа? Как часто вы его видели, когда и с кем?
— Появился он здесь где-то полгода назад, осенью, — сказала мадам, — Мы хорошо запомнили это, так как в этот день у нас с мужем как раз была годовщина свадьбы.
— Он приехал в коляске, и кучер помог ему выгрузить багаж, — добавил мужчина. — Вещей было немного: один большой чемодан и две закрытые корзины. Обычное дело для холостяка.
Было заметно, что муж старается во всём следовать своей супруге. В этой семейной паре первая скрипка принадлежала женщине.
— Так значит, ваш сосед был неженат? — спросил пристав.
— Нам так показалось. Конечно, мы не спрашивали его напрямую, но манеры у него были как у закоренелого холостяка.
— В чём же это выражалось?
— Он был довольно замкнут и неразговорчив. Да и просто ни разу словом не обмолвился о существовании жены, — ответила женщина. — И в его одежде, как впрочем, и во всём облике, чувствовалось отсутствие женской опеки.
— В конторе «общества» он зарегистрирован, как Чуприльцев Иван Александрович. Как вы думаете — это его настоящее имя? — продолжал пристав. — Может быть, он рассказывал что-то о себе в приватной беседе.
— Я же говорю Вам, он был немногословен, — воскликнула дама.
— Хорошо, хорошо, сударыня. Не волнуйтесь.
— Всё, что мы знаем о нём — это то, что он приехал из другого города, приобрёл в конторе в Петровском пассаже соседний участок вместе с дачей, построенной «обществом» и жил здесь уединённо, — более спокойно сказала женщина.
— Не обмолвился ли Чуприльцев случайно, что кто-то угрожает его жизни? Не было ли в его поведении чего-то странного?
— Нет, — решился высказаться мужчина. — Мы встречались в основном на улице, и если что мне и показалось, то это попытки Ивана Александровича не привлекать к себе внимания. Пройти в тени деревьев поближе к заборам. Он старался ходить по пустынным малонаселённым улицам. Но ведь это может определяться просто замкнутостью его характера.