Удача подвернулась неожиданно. За время погони Алексей сократил расстояние до человека со шрамом метров до десяти, всё-таки молодость имеет свои преимущества. Забежав в очередной вагон, он увидел, как дверь в одно из первых купе открылась, и в коридор вышел Выдрин, собственной персоной. Теперь вор находился между ним и Рябичкиным.
— Фрол Федотович задержите этого человека, он украл мой саквояж!
Купец повернулся в сторону бегущих. Он стоял прямо посередине коридора и медленно соображал что происходит. Расстояние стремительно сокращалось, и человек со шрамом понял, что Выдрин не отойдет с дороги. Просто не успеет. Тогда он выставил вперёд саквояж и со всей силы врезался им в купчика.
Фрол Федотович как стоял,… так и упал пластом на пол. Инстинктивно он вцепился в саквояж и держал так крепко, что вор не сумел его вырвать. Сделав несколько попыток, выругался и двинул дальше с пустыми руками. Времени сражаться с купцом не было.
Алексей подбежал и нагнулся над Выдриным:
— Фрол Федотович, с вами всё в порядке?
Купец молча хлопал глазами. Из купе выбежал его подельник и тоже склонился над лежащим, пытаясь забрать у него саквояж и помочь подняться. Но не тут то было, Выдрин прикрывался им, как средневековым щитом и ни за что не хотел отдавать. Пассажиры вагона с удивлением наблюдали, как два человека, вцепившись в саквояж, пытаются вырвать его друг у друга.
Видя, что Выдрин жив и, вроде, даже не ранен, Алексей обогнул распростёртое тело и понёсся следом за вором.
— Посторожите мой саквояж, — бросил он назад.
Расстояние до преследуемого вновь увеличилось и приходилось нагонять. А паровоз, тем временем, начинал сбрасывать обороты. Приближалось Чудово. Железнодорожный путь перед самой станцией делал поворот и насыпь в этом месте уходила далеко вниз к несущей свои величественные воды реке Волхов. Понимая, что это его единственный шанс, человек со шрамом протиснулся в окно, оставленное открытым курильщиками, и, выждав удобный момент, прыгнул на насыпь. Приземлился на ноги, ловко спружинил и, упав на бок, покатился вниз. Было похоже, что такие упражнения ему не впервой, и техника падений отработана до совершенства.
Алексей, подбежавший следом, с трудом подавил желание прыгнуть вдогонку. Разгорячённый погоней, юный полицейский намеревался продолжать преследование до конца, но трезвомыслящий блюститель закона, уже поселившийся в душе Рябичкина, правильно расставлял акценты. Его главное расследование впереди, в Санкт-Петербурге.
Поезд дал гудок и плавно остановился у вокзала. В вагонах вновь появились кондукторы и стали открывать двери. Откуда они взялись и где были, когда требовалась помощь, неизвестно. Видно избегали лишних неприятностей, как все.
— Стоянка поезда — пять минут, — сообщил подошедший к Рябичкину контролёр.
— И на том спасибо, — с сарказмом ответил Алексей.
Он вышел на платформу и подошёл к станционному смотрителю. Представившись, рассказал о случившемся и попросил передать в полицию приметы человека со шрамом. Сказал, что нужно действовать быстро и показал в сторону насыпи, где спрыгнул преступник. Всё, пусть с этим делом разбираются другие, а ему пора на поезд…
Выдрин сидел в купе своего подельника, правой рукой держал стакан с чаем, а левой по-прежнему прижимал к себе саквояж Рябичкина. Алексей, вернувшийся со станции, был, прямо-таки, тронут такой заботой. Как можно ошибаться в человеке, ведь никто кроме Фрол Федотовича не помог ему, а поначалу купец просто не понравился бывшему телеграфисту.
— Спасибо вам, Фрол Федотович, за помощь. Если бы не вы, не видать мне больше моих пожиток. Давайте, теперь, вернёмся в наше купе. Вы же хотели туда вернуться?
Выдрин что-то невнятно пробормотал и поднялся с места. Саквояж он не выпускал. Алексей не стал отбирать его, пусть человек немного придёт в себя после пережитого. По дороге встречные пассажиры с сочувствием посматривали на купца, считая его за главного пострадавшего в происшествии. Некоторые справлялись о здоровье, один пассажир-врач предлагал свою помощь.
И только возле купе Выдрин немного «оттаял» и пожаловался на головную боль. Наверное, при падении всё-таки прилично ударился головой. Алексей сбегал обратно к доктору и принёс порошок от головной боли. Приняв лекарство, купец лёг на свою постель, дожидаясь, когда оно начнёт действовать. Он прикрыл глаза и тихонечко постанывал.
Рябичкин наконец открыл спасённый саквояж. Всё, кажется, было на месте. Алексей достал револьвер, проверил патроны, предохранитель и убрал во внутренний карман пиджака. Только с правой стороны — с левой рёбра ещё побаливали. Случай с кражей убедил его носить оружие всегда с собой, только надо будет узнать у петербургских коллег, как лучше это делать. Как-нибудь деликатно спросить, вроде для обмена опытом. Мы, мол, носим в пиджаке, а вы? Не приведи боже опозорить Купавина, он то не виноват, это Алексей-балбес забыл выяснить.