После был сон, безмятежный и тёмный, будто я провалился в небытие.
Разбудил меня писк коммутатора, затем раздался встревоженный голос Леопанды:
– Бонзой, ты сдурел, что ли? Сколько спать можно? Надо успеть поесть и на шабаш не опоздать!
– Да, да! – ответил я сонным голосом, затем, вяло потянувшись, добавил: – через пару минут буду готов!
– Я через пять минут у тебя, – сказала она уже спокойно.
Вскочив и натянув штаны, я прошлёпал к умывальнику, почистил зубы и освежил лицо холодной водой. Вытираясь, разглядывал себя в зеркале: немного возмужал. Хотя… знаю я все эти возмужания! Старею, вот то слово, которое нужно говорить реально. Для меня было откровением, когда я узнал, что человек до восемнадцати лет растёт, а потом в организме начинается неумолимый процесс старения. Кстати, а как с этим обстоят дела в нашем новом мире? Дряхлеют здесь или нет? Нужно это узнать. Хотя… вечно жить в таком мире неинтересно. Может быть, неинтересно. Но чем больше я думаю об этом мире, тем больше мне хочется узнать, что же в нём творится. Ведь он большой, этот мир… под названием Земля. В нём много религий, народов с разными взглядами и обычаями. Можно исследовать долго в наше время, когда произошли такие изменения.
Сейчас я узнаю, что такое шабаш в современном понимании, а потом я постараюсь свалить отсюда. Что-то мне не очень понравилась фраза про наш чёрно-белый мир. Бывший владелец этой комнаты повесил над кроватью небольшую картину побережья. Наверное, мечтал о море, живя тут, понимал, чего мы лишились – своего настоящего мира, его прелестей и радостей. Так вот, эта картина красочная: голубое небо, приятная для глаз вода, зеленоватые горы вдали с белыми шапками.
Сейчас узнаю, почему наш мир для Леопанды не цветной…
Она уже ждала у двери. Была приветлива:
– Выспался? Пошли быстро в столовую, надо перекусить.
– Я не особо голоден. Если время жмёт, идём сразу на шабаш.
– Нельзя, надо съесть что-нибудь, а то вывернет и считай, что даром день прожил, вернее, отработал… на дядю.
Глава 6.2
Кстати, вот! Тебе кредит выдали! – она подкинула на ладони кожаный мешочек, в котором звякнули монеты.
– Что за старина? В наше время золото в мешочках?
– Дядя, ты дурак, что ли? Внутренняя валюта ничего не стоит, тем более, сложно забрать у убитого электронные деньги. Золото, оно и Африке золото, так изначально решили, Спартак такое только поддерживает. Твои деньги всегда при тебе, усёк?
Уже заходя в лифт, я пожал плечами и еле засунул кошель в карман штанов. Бредово у спартаков с деньгами, но не мне тут порядки устанавливать.
Опустившись на два уровня, лифт отворил двери, и на нас пахнуло запахом пищи, табака и разгорячённых тел. Здесь было много людей, одеты кто во что, женщины наряжены вызывающе. Какие могут быть моральные принципы, когда люди живут в подземельях? Справа вдалеке грохотала музыка, доносились крики: там был по ходу разгар веселья. Осмотрев множество людей, пришёл к выводу, что на этих уровнях обитали не семейные люди, в основном лет до тридцати пяти. Так сказать, сам цвет.
Мы двинулись влево, вошли в просторную столовую, где выстроилась длинная очередь, в которой каждый на поднос с лотков набирал себе пищу в пластмассовые тарелки на свой выбор.
Какой-то унификации одежды я не заметил, что было странно. Но, возможно, это такой ход: типа свобода и всё такое.
Когда мы добрались до лотков, я отверг рекомендованную Леопандой гадкую на вид похлёбку, набрал пюре, не знамо из чего приготовленное, буду надеяться что из картофеля. Ещё взял какие-то котлеты и хлеб, за всё это с меня затребовали пол золотого, дали сдачи серебряный полтин. С удивлением я обнаружил и на золотом и на полтине лик Спартака в профиль. В общем, маразм множится в геометрической прогрессии. Столы были длинные, казённые, к тому же заляпаны едой, но грязная посуда убиралась шустрыми женщинами, наряженными в белые фартуки.
Выбрав скамью, где было поменьше народу, мы уселись и принялись за пищу.
Странную я наблюдал картину: многие рисовали страхи апокалипсиса по другому сценарию. Везде правили какие-то идеологические партии, пытались подмять под себя остальных. Какой-то политической подоплеки я пока здесь не заметил. Если у федералов, в простонародье называемых вампами, была какая-то цель, то здесь пока я этого не увидел. Нет, стремление я видел в глазах Леопанды, но стремление лишь на шабаш.
– Слушай, – дожевав последнюю котлету, сказал я. – А какая у вас цель? Ну, чего вы добиваетесь?
Леопанда пригубила кружку с чаем, который на вкус оказался отвратительным пойлом. Помедлила…