Известны имена и других римских эпикурейцев начала I столетия до н. э.: Марк Помпилий Андроник (из Сирии), Кай Катий (инсумбрийский галл), написавший четыре книги, в которых изложено натурфилософское и этическое учение Эпикура, и т. д.
Наивысшего расцвета римский эпикуреизм достигает в I в. до н. э. Именно в это время жил и творил крупнейший римский материалист и атеист, выдающийся ученик и продолжатель Эпикура Тит Лукреций Кар, автор поэмы «О природе вещей» («De rerum natura»).
О жизни Лукреция сохранились очень скудные сведения. Окончательно не выяснены даже годы его рождения и смерти (ок. 99–55 гг. до н. э.); по-видимому, он прожил всего около 44 лет. Нам ничего не известно о месте рождения и дальнейшем местопребывании Лукреция, о его общественном положении и отношении к важнейшим политическим событиям того времени.
Единственное свидетельство современников о Лукреции принадлежит Цицерону, который в феврале 54 г. до н. э. писал своему брату Квинту: «Поэма Лукреция такова, какой ты ее характеризуешь в своем письме: в ней много проблесков природного дарования, но вместе с тем и искусства» (29, 275). Овидий и Вергилий — латинские поэты эпохи Августа — отзываются о нем с неподдельным восторгом, а Тацит пишет, что в его время была немало лиц, предпочитавших Лукреция Вергилию.
Первые биографические сведения о Лукреции относятся к IV в. н. э. и принадлежат двум авторам: биографу поэта Вергилия Донату и Иерониму (см. 29, 275–276, 279). По сообщению Иеронима, перу Лукреция принадлежало несколько книг, которые впоследствии были отредактированы Цицероном. Цицерон был идейным противником эпикурейской философии, критике которой уделено немало страниц в его трактатах «О природе богов» (см. 43) и «О пределах добра и зла» (прежний русский перевод гласит: «О высшем благе и крайнем зле», см. 42). Вместе с тем в числе его друзей и знакомых были эпикурейцы Аттик, глава современной Цицерону эпикурейской школы Патрон, Меммий и др. (см. 29, 278, 307–308). Характерно также, что он воздерживался от клеветнических обвинений школы Эпикура в аморализме в отличие от других ее противников.
Лукреций жил в эпоху ожесточенной борьбы между основными классами римского общества — рабами и рабовладельцами, а также между малоимущими, но свободными гражданами Римской республики — демократами — и сравнительно немногочисленными состоятельными людьми — оптиматами. Он был очевидцем смены режимов Мария, Юлия Цезаря, Суллы и таких крупных социальнополитических событий древнеримской истории, как знаменитое восстание рабов под предводительством Спартака, восстание рабов в Сицилии и др. Лукреций выражал и защищал интересы относительно прогрессивных средних слоев рабовладельцев, которые в ту бурную эпоху социально-политических потрясений, завоевательных войн и ожесточенной партийной борьбы постоянно разорялись и превращались в неимущих граждан.
Отношение Лукреция к борьбе классов в современном ему обществе и к существующему политическому строю в какой-то мере нашло свое отражение на страницах его знаменитой поэмы (см. 28, I, 41–43 и III, 59–61, 70–73). Бичуя нравы правящей верхушки, осуждая проявления жестокости и преступления против человечности, совершаемые рабовладельцами, он, однако, отнюдь не выступал в защиту рабов, а лишь стремился предупредить борющиеся между собой слои и группы господствующего класса о надвигавшейся катастрофе, призвать их к прекращению внутренних раздоров и междоусобных войн, к соблюдению законов и поддержанию республиканского строя. Если Эпикур развил и усовершенствовал атомистику Левкиппа — Демокрита, то Лукреций творчески воспринял материалистическую философию своих великих греческих предшественников и внес в нее новый вклад. Поэма Лукреция представляет собой непревзойденный образец художественного изложения античного материалистического мировоззрения, а его философское учение — вершина материалистической и атеистической мысли древности.
Вслед за Эпикуром Лукреций в своей натурфилософии исходит из материалистического принципа вечности материи, несотворимости и неуничтожимости материальных первоначал (см. 28, I, 149–264). Он отвергает идею божественного сотворения мира, считая, что «из материи все вырастает своей и живет ей» (28, I, 191). По словам Маркса, у Лукреция мы видим «…природу, лишенную божественного характера, и бога, отрешенного от мира» (2, 176).