— Прошло, — объявил он матери и слабо улыбнулся. Глаза слипались, он засыпал от изнеможения.
Эпикур засыпал с чувством победителя. Он выиграл битву с демонами, уничтожил их. Хотя как можно уничтожить то, чего нет? Нет, они были, были и истязали его, но только они не явились извне, это были его собственные демоны, они существовали только в нём, и он сумел справиться с ними.
Колодец
Следующий день Эпикур провёл в постели, отдыхая после приступа. Хайредем отнёс Памфилу его записку и доставил больному сочувственное письмо философа, который сообщал, что ненадолго отправляется в Милет, а по возвращении будет рад видеть у себя Эпикура.
Для Эпикура наступила свободная жизнь. Он не ходил на уроки Филиста, вызывая зависть брата, читал книгу Памфила о Платоне, делал из неё выписки. Отец относился к его занятиям с полной серьёзностью, давая понять окружающим, что старший сын достаточно повзрослел, чтобы учиться самостоятельно. Травы Меланфия помогли, и через три дня, перед сном, он снова заговорил с Хайредемом о спуске в подземелье.
— После того, что случилось? — изумился брат, — Пойми, это же был знак. Все говорят.
Эпикур соскочил с постели:
— Кто это — все? Ты что, проболтался?
— Ничего я не болтал, — принялся оправдываться Хайредем. — И никакие не все, а один Софан. Он сам это сказал, когда узнал про твою болезнь.
— Смотри у меня, — пригрозил Эпикур и улёгся обратно. — Значит, так, я договорился с отцом, что рано утром иду удить рыбу, если захочешь, с тобой. Всё приготовлено. Можно идти.
— А что мне делать?
— Проводить. А в случае чего сбегать, позвать помощь.
— Может быть, ты обвяжешься верёвкой и я тебя поддержу? — обречённо предложил Хайредем.
— Не выдумывай, всё равно ты меня не удержишь, — самоуверенно ответил Эпикур. — Да этого и не надо, говорят, там хорошие ступеньки.
Братья вышли на рассвете, захватив удочки, кожаное ведёрко и приготовленную Эпикуром сумку. Они пошли по пустым улицам над берегом к западному краю города. Было свежо, залив лежал внизу неподвижный, бледно-голубой, подернутый туманом. Хайредем поёживался от страха и холода и время от времени просил Эпикура оставить затею и пойти в самом деле ловить рыбу. Эпикур делал вид, что не боится, хотя и ему было не по себе. Вскоре они оказались на каменистом, поросшем бурьяном пустыре, у полуразрушенной крепостной стены. В кольце камней, обозначавших основание разобранной башни, прямо в земле виднелось неширокое тёмное отверстие колодца — начало старого подземного хода, который вёл из крепости наружу. Братья остановились под корявым оливковым деревом, вероятно, тем самым, в ствол которого и целился Леосфен своим ножом. Эпикур достал леску, привязал к ней подобранный тут же камень и направился к колодцу.
Неуверенно, словно земля под ним могла провалиться, он подошёл к дыре, опустился на колени и с опаской заглянул в тёмную глубину. В лицо ударил запах гнили. Эпикур поморщился и стал спускать камень в колодец. Наконец груз ударился внизу о что-то твёрдое, и нить ослабла. Эпикур вытянул леску, наматывая её на согнутую руку. Оказалось, что шахта имеет глубину восемнадцать локтей — не так уж много. Он внимательно осмотрел уходящие в темноту ряды выбоин, проделанных в стенках и служивших ступеньками. Спускаться не хотелось. Ещё было не поздно сослаться на нездоровье и пойти к морю или домой. Эпикур знал, что Хайредем будет» счастлив и никогда в жизни не станет обвинять его в трусости. К тому же едва он подумал о нездоровье, в боку действительно заныло.
— Смотришь на меня, словно хоронишь, — сказал он брату. — Не робей, всё будет хорошо.
Надо было начинать. Эпикур вернулся к дереву, снял гиматий и сандалии, остался в одном хитоне, повесил на шею сумку. На этом приготовления закончились. Он снова подошёл к колодцу, сел рядом, осторожно спустил в глубину ноги, нагнулся вперёд, ещё раз осмотрел стенки колодца и утвердил босые ступни в верхних выбоинах. Потом, опираясь ладонями о края ямы, медленно приподнялся на согнутых ногах. Какое-то время он простоял так, ощущая под собой наполненную ужасами глубину, затем оглянулся на Хайредема. Тот стоял бледный, с застывшим лицом.
— Я пошёл! — сказал Эпикур.
— Да помогут тебе боги, — пролепетал Хайредем.
Эпикур нащупал ногой следующую ступеньку, опёрся на неё, теперь на земле лежали его локти. Ещё шаг, и только голова возвышается над площадкой, ещё, и перед глазами одна неровная известковая стена. Нащупывая ногами ступеньки, он сделал больше десятка шагов вниз и постепенно приспособился к такому способу передвижения. В колодце оказалось совсем не так темно, ступеньки были удобными. Вот только запах... Но, в конце концов, не так уж долго его придётся терпеть. Эпикур успокоился, появилась уверенность, что всё закончится благополучно.