Кот выслушал и с тех пор ел избирательно. Точнее, правильно - пищу для приличных кошачьих, но иногда срывался, к примеру, на фрукты или на маринованные оливки.
И с туалетом проблема решилась. Когда коту требовалось, он уходил. Через окно. Прыгал на подоконник, оттуда сигал на кирпичный выступ, опоясывающий четвертый этаж на уровне пола, и по узкой тропке, задрав хвост, заворачивал за угол здания.
- Мда, - говорил по первости Мэл, высунувшись из окна и глядя вслед удаляющемуся коту. А потом привык. Новый жилец и возвращался аналогичным образом, выводя за окном истошное "мяу".
- Мда, - сказал как-то Мэл, слушая непрекращающийся кошачий ор. - Может, у него отбиты внутренности? Кричит как резаный.
Кот запомнил и перестал выводить истеричные рулады. Теперь он выдавал на пониженных тонах благородное "мау", заставляя трепетать от восторга кошек в окрестностях института.
Но самым удивительным оказалось, когда в первый день обитания нежданного гостя в нашей квартире я решила погладить его и приласкать. Дай, думаю, утешу мурлыку, ведь потерялся бедняжка, и на этой почве у животинки - стресс.
- Гош, это не кот, - сказала неуверенно. - Это... кошка. Или не кошка. Не пойму, что.
- Ну, знаешь! - отвлекся Мэл от реферата. - По-моему, у кота должны быть... причиндалы, - фыркнул он. - А у кошки другие отличительные признаки.
- Нету никаких признаков. Сплошная чернота. Может, это оно?
Развалившееся на диване бесполое животное насторожило уши, вслушиваясь в разговор.
- По идее, это кот. Габариты соответствующие, - почесал Мэл пером за ухом. - Эвка, ты бы постеснялась под хвост-то заглядывать.
- Почему? У него должно быть имя. Или у неё. А как его звать, если оно - непонятное?
На следующий день Мэл потискал кота (или кошку) и сказал с уважением:
- Куда глядела? Мужик это. Самый настоящий. Богатырский.
Так кот стал Котом, и между двумя особями мужского пола, проживающими на четвертом этаже в квартире с табличкой "аз есмь", установились ровные отношения - без выпускания когтей и шипения. Правда, время от времени Мэл сбрасывал с кровати Кота, нахально устроившегося в ногах или на подушке между нами.
- Еще раз залезешь, получишь по шее, - предупреждал наглеца. Трудновыполнимая задача. Голова отъевшейся животины начиналась от туловища.
- Никакая кровать не выдержит полтонны живого мохнатого веса. Спинка и так на ладан дышит, - ворчал Мэл, опуская Кота за шкирку на пол. - Тебе, что ли, не хватает дивана?
- Ему одиноко, - вступилась я за сиротку.
- Сочувствуй на расстоянии. В кровати хватит места для одного мужика. Кого выбираешь? - выдвинул ультиматум Мэл.
- Конечно, тебя.
Кот понял и не претендовал.
-4-
Информация, почерпнутая на занятиях, заполняла извилины.
Мэл, не напрягаясь, пересдал символистику, я успешно расправилась с теорией снадобий, сдав на пятерку. Новый преподаватель Франц-Иосиф Брокгаузен, как ни странно, остался доволен моими знаниями. Впрочем, и я порадовалась его спокойному подходу к предмету. Хотя поначалу ожидала неадекватной вспышки вроде реализации горячо лелеемого желания, но потом успокоилась. Наверное, у Франца-Иосифа не имелось обострившихся мечт.
Умственная нагрузка разнилась. Помимо занятий в институте, я училась у Вивы искусству быть красивой. Она демонстрировала, как выбрать и наложить нужный макияж - при разном освещении, погоде и для различных поводов. Учила самостоятельно управляться с волосами. Давала советы, как правильно одеваться и соответствовать мероприятию - вечеринке в ночном клубе или посещению Оперы. Показывала эффектные сочетания цветов, фактуры тканей, необычные фасоны. Наряду с конспектами лекций я запоминала стили и направления моды, её историю, заучивала названия одежды и её элементов.
Личная стилистка сопровождала меня в походах по магазинам в переулке Первых Аистов, к которому я прикипела душой. Вива рассчитала оптимальные размеры груди-талии-бедер для моего роста и фигуры и заставляла их придерживаться.
- Сама виновата, что задница растолстела. Соответствуй. Держи оборону. Ни сантиметром больше, - требовала она.
Приходилось соответствовать и держать через не хочу. Посещать салон красоты в сопровождении дамы из охраны дэпов, ходить на процедуры по электростимуляции мышц и на массаж.
В самый неподходящий момент от корней волос неожиданно полезла седина, напомнив о последствиях контакта с потусторонним миром.
- Не паникуй. Бывает, - успокоила Вива. - Радуйся, что заплатила мизерную цену.
Помимо образования, стилистка давала жизненные советы в свойственной ей циничной манере, в частности, о каждодневном быте.
- Не стоит встречать эмпэ со слоем штукатурки и в вечернем платье. Годятся свеженькое личико, незатейливая прическа и соответствующая одежда. Меняйся. Будь разной. И забудь о растянутой линялой футболке и драных рейтузах.
И я менялась, встречая своего эмпэ в шортиках с двусмысленной аппликацией на попе или в короткой юбке с топиком или в халатике с глубокими разрезами по бокам. Результаты наличествовали - и какие! Мэлу нравилось, но радиус дефилирования ограничивался пределами квартирки. О том, чтобы выйти в люди в одежде короткой длины, и речи не шло. "Категорически" - сказал единожды Мэл, оценив вид сзади, обтянутый провокационными кружевными штанишками.
- Вода камень точит, - утешала стилистка, выслушивая жалобы на попытки Мэла облачить меня в чадру. - Он свыкнется.
Окончив институт, Вива сняла в переулке Первых Аистов небольшое помещение и повесила вывеску "Салон стиля от Вивьен". Надо сказать, она не гонялась за посетителями и сама выбирала клиентов, хотя подобный каприз мог позволить далеко не каждый трудяга. К хозяйке салона валили валом, узнав о ней как о личной стилистке дочери министра экономики. Вива честно отрабатывала свои деньги. Обо мне - ни слова, ни полслова, ни крохотной сплетни в прессу и на уши любопытным. Репутация!
-5-
Отвертеться от светских мероприятий не получалось, зато удавалось их фильтровать, причем молчаливый отказ не принимался. Правила приличия предписывали отправлять ответ с вежливым сочувствием из-за невозможности посещения праздника и с пожеланием устроителям всяческих благ. Таким образом, в наш бюджет включились расходы на конверты и карточки. Еженедельно Мэл писал от своего имени порядка десяти "отказных" записок, столько же писала я.
- Игнорировать нельзя, - учил Мэл. - Это признак дурного тона. Однажды хорошие отношения могут понадобиться, поэтому не стоит плевать в колодец. Пригодится воды напиться.
Таким образом, банкеты по случаю обручения, юбилейные обеды, рауты в честь присвоения высокого чина или награждения медалями и прочие похожие празднования обходились стороной, а вежливые отписки вроде "в силу чрезмерной занятости и загруженности...", "в связи с фатальной невозможностью...", "с наилучшими пожеланиями..." въелись в мозг и в руку, механически водящую пером.