- Никого я не сравнивал и не вспоминал, - швырнул он футболку на кровать. - Выбирал подходящий момент, чтобы сказать тебе.
- И когда сказал бы?
- Не знаю. Не хотел расстраивать.
- Хорошо, если меня случайно поцелуют, тоже не буду расстраивать.
Мэл в два шага оказался рядом.
- На что намекаешь? Эвка, ты опять что-то задумала? Или... уже?!
- Отпусти, мне больно.
- С кем? Кто он?
- Я же сказала: "если поцелуют". Отпусти! Почему тебе можно, а мне нельзя?
- Потому что. Как можно сравнивать? Если бы я знал, ни за что не согласился бы на разговор с ней. И впредь буду умнее. А ты, похоже, хочешь назло мне использовать какого-нибудь простофилю.
- Вовсе не собиралась, - вскинула я бесстрашно голову. - Просто раздумывала вслух.
- Запомни, Эва, в "Вулкано" были цветочки. Не доводи до ягодок.
Мэл знал, о чем говорил. Он предупредил. Таким я увидела его впервые - в прищуре гуляли холод и мрак. Его зверь дал знать, взглянув на меня глазами Мэла. На мгновение показалось, что рядом стоит чужой человек.
Невольно взор сместился к его рту. Мэл целовался со смуглянкой и не оттолкнул ее. Значит, ему понравилось.
Он заметил направление взгляда.
- Поцелуй меня.
- Нет.
Мэл целовал дочку дипломата этими губами, а сейчас просит ответить ему тем же?! Я не смогу. Ни за что.
- Значит, противно? - усмехнулся он и вдруг дернулся, порываясь схватить. Я увернулась, спасибо хорошей реакции.
Мы кружили вокруг кровати, и вдруг Мэл, коротко разбежавшись, перепрыгнул. Я кинулась во вторую комнату, но он поймал меня и повалил на диван. Со стороны наша борьба походила на возню влюбленных, но на самом деле шло настоящее сражение. Мы боролись молча. Я уворачивалась и сопротивлялась, а Мэл пытался поцеловать. Без шуток. Он подчинял и подавлял протест.
Сегодня впервые произошло не так, как обычно.
В полнолуния я набрасывалась на Мэла словно оголодавшая. В прочие дни и ночи хватало небольшой ласки, горячего взгляда или многозначительного намека, чтобы растопить и расплавить меня как воск. Но сейчас я воевала до последнего - и с Мэлом, и с собой. И даже когда он умудрился стянуть с меня штаны и нижнее белье, брыкалась, кусалась, пиналась. И когда прижал весом, пригвоздив мои руки, избегала его рта. И когда начал двигаться, глубоко и часто, - сопротивлялась. И подавила сорвавшийся стон, опалив торжествующего Мэла гневным взглядом.
Удовольствие вышло болезненно-острым, и тело предало меня, прижавшись к Мэлу. Он измучил, целуя. Заставил задыхаться от нехватки кислорода.
Следующим утром отражение в зеркале показало опухший рот и темные следы на шее и на груди.
- Теперь видишь, что значит целоваться? - сказал Мэл, подойдя сзади и обняв.
Вижу. Губы нещадно ныли.
- Запоминай, как бывает, когда целуются оба. Если забудешь, напомню. Мне не трудно, - подмигнул он и, шлепнув меня по пятой точке, отправился на работу.
Ильмира проиграла, не потеряв достоинства. По крайней мере, внешне. Однако она узнала номер моего телефона и позвонила, попросив о последнем разговоре, но я категорически отказалась и напомнила об условии пари.
Дочка дипломата сдержала слово. Она уехала за границу и спустя полгода вышла замуж за какого-то магната, навязанного дядей-нефтяным королем. Брак по необходимости продлился недолго. В поисках приключений экстремалка организовала экспедицию в высокогорный край, где по легендам находился вход в мир демонов и духов. Экспедиционный лагерь накрыло снежной лавиной, и тела смельчаков так и не нашли. Горы стали им вечным памятником.
А я порадовалась тому, что умею бояться.
-20.1 -
Эва умела удивлять. Да что там, она изумляла непредсказуемостью. С виду тихоня, но далеко непроста.
Как горное озеро. В прозрачной воде различим каждый камушек, но близость дна обманчива. Кажется, руку протяни и дотронешься, а на самом деле можно захлебнуться и утонуть.
Мэл ни на грамм не поверил в Эвкино вранье.
Машина, взятая в прокате. Он, что, похож на лопуха? Такие тачки напрокат не дают. Мэл запомнил пацанов, что уехали с гонок на транспорте, "арендованном" Эвой, и пробил номер автомобиля через знакомого. Выяснилось, что документы в порядке, пацаны - курьеры, а точнее, посредники. Машина числилась за закрытым гоночным клубом. Всё законно, но в цепочке "Эва - посредники - клуб" имелись пробелы. Владельцы клуба об Эве - ни сном, ни духом. Значит, она сделала непосредственный заказ кому-то, кто остался в тени. Потрясти бы пацанов, но те как в воду канули. Растворились.
Ох, Эва, Эва... Голова бедовая. Кто её снабжает? Снадобьями, изменяющими голос, спортивными тачками... Нужно следить за ней пристальнее и на всякий случай прочитать лекцию о том, почему опасно водить знакомства с мутными личностями, и чем чреваты подозрительные деловые связи для дочки министра экономики. Эх, с телохранителями всё-таки было спокойнее.
А гонка с Ильмирой? Мэл еще не тронулся умом, чтобы поверить в галлюцинацию на финише. Он видел то, что видел. Как Эве удалось? Ведь у неё нулевые потенциалы. Наглухо нулевые.
Он колебался. Посоветоваться ли с дедом? Однажды Мэл рассказал ему о синдроме. Тогда дед выслушал теорию о необычных способностях Эвы и сказал:
- Настоящая фамилия её матери не скажет тебе ни о чем, а мне она хорошо знакома. Есть у меня подозрение, но для пущей уверенности нужно найти её родословную. Появятся результаты - сообщу.
Дед поставил перед собой трудновыполнимую задачу. Вся информация о побежденных в гражданской войне и сосланных на западное побережье сосредоточилась в секретных архивах департаментов и министерств в разрозненном виде. Данные собирались по крупицам и кропотливо складывались в сложный паззл.
Мэл приглядывался к Эве. Искал странности, неадекватности в поведении - и не находил. Смотрел в глаза и выискивал в их глубине ответ на мучивший вопрос: а так ли хорошо он знает Эву? Она оставалась запертым ящичком, полным тайн и загадок. И одну из них, сама того не подозревая, вытащила на свет южанка, пронесшаяся метеором по отношениям Мэла и Эвы.
Мак тоже не верил. Он долго не мог успокоиться после девчачьего состязания, о котором гудела столица.
- Слушай, может, у твоей "Турбы" есть душа? Такое бывает. Читал?
Конечно, читал. Теорию, согласно которой человеческие души после смерти якобы могут попасть в неживые предметы. А другая теория гласила, что электромагнитное поле работающих приборов "оживляло" их, наделяя самостоятельным интеллектом.
- Ну, да, - ответил скептически Мэл. - Странно, что душа проявилась, когда Эвка села за руль. А где эта душа пряталась раньше? И после гонок пропала.