- Прошу прощения, - извиняется мама Мэла. - Звонил Артём Константинович. Он задерживается. Будет поздно. Просил не ждать к ужину. А вы останетесь?
- Ну... э-э-э... - тяну в ожидании поддержки со стороны Мэла. Ура! Мелёшин-старший не приедет, и я воспаряю к небесам.
- Не знаю, - взъерошивает волосы Мэл. - Мы как бы и так подзадержались.
Но его голос нетверд и неуверен.
- Прекрасно, - заключает Ираида Владимировна. - Сегодня у нас утка по-восточному и фрикасе в белом соусе. Через час.
В гостиную залетает Баста и швыряет сумку в свободное кресло. Кидается к брату, чтобы обнять, и здоровается со мной.
- Сподобился, значит? Никак Эвочка тебя затащила. Упирался ножками, бедный, а она волокла на аркане, - подтрунивает сестрица, не стесняясь.
- Никто не упирался, - отвечает недовольно Мэл. - И вообще, пойдем, Эва, покажу парк.
- Не опаздывайте на ужин, - предупреждает Ираида Владимировна.
- Ха, опоздуны! - подхватывает Баста. - Я им живо напомню. Эвочка, а может, ну его, этого Гошку? Вредный стал. Давай, лучше покажу фотки из семейного альбома, где Гошик сидит на горшке и мучает пальчик вместо соски.
- Не сочиняй. Нету таких фоток, - раздражается Мэл.
- А ты думал, что уничтожил все улики? Бе-бе-бе, - показывает язык сестрица. - Мне удалось уберечь кое-что от твоего вандализма. Надо же очеловечивать братишку. А то племянники будут думать, что ты родился сразу взрослым, при галстуке и на машине. А ты, как все нормальные младенцы, марал подгузники. И стоял в углу в наказание.
- Маська! - произносит угрожающе Мэл.
- Всё-всё, - Баста пятится к двери. - Убегаю, hermanito*. Встретимся через часок.
- Пошли, Эва, - тянет Мэл из гостиной. Практически волочет за собой. Чрезмерная живость сестры завела его.
Мы попадаем в холл, а оттуда, миновав дверь - зеркальный двойник парадного входа, - оказываемся с тыльной стороны дома, на невысоком крыльце с уютным балконом. Вокруг парк, но с естественным ландшафтом. Всё та же ухоженность, которая смотрится органично, без искусственности. Шелковая травка на поляне, протоптанные извилистые тропки, небольшой пруд с мостиком, скамейки. И дубы. Куда же без дубов в родовом гнезде? Перед нами качели в виде перекладины на канатах, переброшенных через толстую ветвь.
Мэл сел и усадил меня на колени.
- Не свалимся?
- Они и не такой вес выдерживали, - Мэл задрал голову. - Раньше здесь висела тарзанка, но когда я вывихнул ключицу, отец велел заменить качелями.
- Больно было? - посочувствовала я.
- А-а, не помню. Севолод вправил в тот же день.
Мы не качались, а так, болтались.
- Замерзла?
- Нет, тут тепло.
Колпак, растянутый над белой зоной, действительно грел, создавая летнюю иллюзию. Правда, дни становились всё короче, и солнце всё быстрее стремилось к горизонту. Начало смеркаться, и в особняке зажгли свет.
- Кухня и малая столовая, - показал Мэл на освещенные окна первого этажа. - А это у Маськи горит, - показал на второй этаж.
- Сколько у вас машин?
- Эва... - вздохнул он. - Зачем? Я же вижу, тебе не нравится. Комнаты, прислуга, бессмысленные гектары... - мотнул головой в сторону парка. - А машин в гараже четыре: мамина, два "Эклипса" - служебный и личный, и дежурная тачка для разных нужд. Был еще "Мастодонт", но он, сама знаешь где... Ну, как? Совсем противно?
- Гош, ты не на том зациклился и не видишь главного. Мама очень тебя любит и гордится. Заметил, как смотрела на тебя? Она же соскучилась, а ты молчишь, словно воды в рот набрал. Неужели рассказать нечего?
- О чем? О работе? - буркнул он.
- Обо всем, что придет в голову.
- Как тебе сегодняшний обед? - сменил Мэл тему.
- Сносно. Думала, будет хуже. Хорошо, что синдром не проявился. Никто не подрался и не поругался.
- Откуда ж знать? Не факт, что он сразу действует. Разъехались люди по домам и начали воплощать желания, засевшие в головах.
Мне представилось, как носатый родственник мачехи душит пером грузную даму в шляпе, а та сипит: "Я вас умоляю!"
- Это их проблемы, - ответила резко, порываясь встать, но Мэл удержал.
Двери распахнулись, и на крыльце появилась Баста. Она переоделась в полосатые гетры и бесформенный свитер.
- Идите ужинать! - замахала рукой.
- Идем. Зачем надрываться-то? - проворчал Мэл. Он так и не забыл о подколках сестры.
Ужин получился замечательным, не в пример торжественному обеду. В малой столовой накрыли круглый стол, и мы расселись вчетвером: Ираида Владимировна, Баста, Мэл и я.
Неловкость, витавшая в первые минуты встречи, потихоньку испарялась. Но все равно я следила за тем, как ем и что говорю. Не хватало испортить впечатление о себе жаргонными словечками и деревенскими манерами. Да и Мэл понемногу оттаивал. Наверное, атмосфера тому способствовала. Он рассказал вкратце о нашей жизни в общаге, об истории появления Кота и об его оригинальностях. Затем переключился на занятия и на последние развлечения, кои мы посетили.
Баста не язвила. Наверное, Ираида Владимировна велела ей придержать язык, чтобы брат не сбежал из дома.
Поначалу я отвлекалась каждый раз, когда горничные сновали с подносами. Мне было неловко. Потом, правда, вспомнились слова Мэла о том, что большая часть прислуги в особняке Мелёшиных - наемные работники и получают зарплату как, например, официанты в кафе. Почему бы не рассматривать их с этой стороны? Я приободрилась.