Мероприятие проходило в Банкетном дворце. Это величественное здание располагалось на одном из центральных проспектов недалеко от Дома правительства. Всем дворцам дворец, а я почему-то не замечала, хотя дороги не раз пролегали мимо зеркального цилиндра со сферической крышей. Частные лица могли арендовать любой из пяти залов для проведения торжеств, начиная от свадеб и заканчивая поминальными обедами. По задумке архитекторов Банкетный дворец проектировался с отдельными равноотстоящими входами, а подземная парковка вмещала до двух тысяч автомобилей.
Внутреннее убранство дворца потрясло воображение. Позолота, зеркала, свечки-лампочки в канделябрах, благородное дерево, лестница с широкой ковровой дорожкой, витражи с иллюзиями, цветочные гирлянды. Немногие смогут выложить денежки, чтобы организовать праздник в центре столицы.
На банкет прибыло немало гостей помимо родственников самого старшего Мелёшина, в частности, мой родитель с мачехой и другие известные политики, примелькавшиеся на правительственных мероприятиях. Приглашенные приветствовали именинника и его внучку в гостиной. Надо ли говорить, что волнение терроризировало меня с раннего утра, и лишь ударная доза успокоительных капель угомонила мандраж. Но страхи-то не уменьшились.
Сколько лиц! - пряталась я за Мэла, стараясь слиться с интерьером, но безуспешно. Личная стилистка подошла ответственно к созданному образу. Я стала Осенью. На голове - мешанина искусственных и родных прядей: медных, горчичных, бронзовых, красных, золотистых. Вива уложила волосы в замысловатую прическу с кокетливыми локонами и завитками. Облик дополняло платье из тяжелого шелка с кружевными вставками в виде осенних листьев. Тонкая работа. Эксклюзивная модель из числа придуманных Вивой.
- Как держаться с родственниками Мелёшина, совета не дам. Ориентируйся по ситуации, - сказала стилистка, когда я наконец, оторвалась от неземного создания в отражении, оказавшегося мною. - Но знай: будешь робеть и стесняться, и все скажут, что Мелёшину досталась рохля и тюфячка. Будешь вести себя нагло и вызывающе - скажут, что Мелёшину досталась невоспитанная халда с недалеким умом.
- И как быть? - растерялась я. Что выбрать?
- Всем не угодить. Слушай не меня, а свое сердце. По крайней мере, если провалишься, то я не при чем.
Спасибо, утешила.
Таким образом, гости засматривались на эффектный образ Осени, а Мэл собственнически обнимал меня за талию, игнорируя светское правило: "дама должна держаться за локоток".
В ожидании - пять минут, прежде чем распахнутся двери в банкетный зал, - Мэл познакомил с двоюродными тетушками. Одна из женщин оказалась дочерью двоюродного деда Мэла, который в свое время занимал должность главного коменданта западного побережья. А вторая тетка... чья же она дочь?... Ой, вспомнить бы схему родословного древа... Вроде бы дочь сестры деда Мэла. Или дочь его второго брата?
Пока я выуживала из памяти семейные хитросплетения, раскрылись высокие, под потолок, двери. Золотое на белом смотрелось по-королевски, и фантазия заработала, перенеся меня в сказочные чертоги. Распорядители банкета оформили стол в виде буквы П, и нам с Мэлом достались места на левой половине "подковы", ближе к краю. Для детей выделили отдельный стол, сервированный на взрослый манер.
Свет люстр дрожит в хрустале. На белоснежной скатерти - посуда из тончайшего фарфора и столовые приборы из серебра высочайшей пробы. Через каждые полметра - вазы с цветами. Вымуштрованные официанты скользят неслышными тенями. Знакомые чернокостюмники с рациями рассредоточились по залу. Это дэпы* следят за порядком. Гостей много, и оттого в помещении значительно шумнее, чем на обеде по случаю дня рождения мачехи. Но когда восхваляют именинника и желают всяческих благ, голоса стихают. Каждый тост поддерживается аплодисментами.
В промежутке между сменой блюд Мэл рассказывал о родне и показывал наглядно. Наконец-то я увидела его старшую сестру с супругом гораздо ближе, нежели на правительственных приемах и раутах. Высокая пара сидела рядом с именинником, как и полагалось по этикету. Как-никак мужем Альбины был первый советник премьер-министра С.Ч. Семут. Это он отмазал меня от ареста в квартале невидящих, и к нему Мэл ездил в гости по-свойски, прежде чем надел Коготь Дьявола на мой палец.
За тем же столом нашлось место и для Георгия Дмитриевича Мелёшина - бывшего коменданта побережья и по совместительству двоюродного деда Мэла. Согласно информации из генеалогического справочника Георгий Дмитриевич появился на свет на четыре года раньше брата, но признанным главой клана стал родной дед Мэла - Константин Дмитриевич.
Бывший комендант выглядел как огурчик. Имел кустистые брови, сросшиеся на переносице, и глубокие складки у рта. Рядом с ним сидела старуха в черном одеянии - двоюродная бабушка Мэла. Оказывается, в роду Мелёшиных - сплошь долгожители. Отменная генетика, прекрасная наследственность, - пришла я к выводу, разглядывая старшее поколение семьи.
А дальше понеслось галопом. Не помогла и предусмотрительно заготовленная шпаргалка с каракулями родственных связей. В голове смешались дядья и тетки, шурины и зятья, невестки и золовки, племянники и племянницы, кузены и кузины... Прямые, двоюродные, троюродные и так далее по нарастающей. Те, в ком текла кровь рода Мелёшиных.
- А почему нет Рубли? - спросила я шепотом.
- Премьер не выказывает расположение какой-то конкретной семье. Это называется политкорректностью. Если бы банкет носил деловой характер, еще куда ни шло. А здесь добрая половина собравшихся - родственники. Поэтому из этических и политических соображений премьер-министр ответил отказом, хотя ему и отправили приглашение. Так принято.
Дурацкий этикет. Все знают, что Рубля не приедет, но зовут.
Севолод сидел на нашей половине "подковы", но значительно ближе к имениннику. С дядей Мэла соседствовала ослепительная блондинка с картины из жилища на Кленовом листе. "Кузену" Вадиму досталось место на другой половине буквы П, напротив нас.
Как ни странно, во время банкета внутреннее напряжение понемногу отпустило. Любопытство гостей никуда не делось, но на меня посматривали вскользь, без ядовитого прищура, без сплетен и злословия на ухо соседу. Не обливали враждебностью и едкими замечаниями. Я поймала взгляд Мелёшина-старшего, брошенный в нашу с Мэлом сторону, но не испытала страха. И Ираида Владимировна улыбнулась ободряюще. Отец тоже пару раз выловил меня глазами среди жующей публики.
Мэл не ждал, когда нас обслужат официанты, и ухаживал, подливая сок в мой бокал, или подкладывал ломтики нарезки с блюда.
- Ты его внук, - кивнула я на самого старшего Мелёшина, - а сидишь недалеко двери. Разве так полагается по этикету?