Присела в легком книксене, а дед Мэла рассмеялся. У них много общего, - отметилось машинально. Одинаковый смех, к примеру. А еще одинаковый прищур глаз и оценивающий взгляд.
- Я не настолько стар, чтобы барышни здоровались со мной подобным образом.
И одинаковые интонации. И тембр голоса.
Дед Мэла поцеловал мне руку, вызвав прилив смущения.
- Пройдемся? Я сегодня без дамы, - предложил локоть.
Я растерянно оглянулась на Мэла, и тот кивнул согласно. Наша маленькая компания двинулась по людскому течению.
- Как вам суета сует? - спросил самый старший Мелёшин.
Что ответить? Говорить искренне или нести высокопарный бред, как научил папенька?
- А-а... напрягает. Много народу. Толчея.
- Согласен. Зато есть возможность закрепить старые связи и создать новые.
- Вы правы, - покосилась я на Мэла, но он молчал, вышагивая рядом.
Вдруг впереди началась сумятица, и образовался затор. Мэл схватил меня за руку, оглядываясь тревожно по сторонам. Мимо, расталкивая толпу, прошли дэпы*. Через пару минут движение по кругу возобновилось. Дамы рьяно обмахивались веерами и обсуждали наперебой новый скандал.
- Люди слабы и полны пороков, - сказал вдруг дед Мэла. - При определенных условиях они склонны к самоуничтожению и к уничтожению подобных себе. Но встречаются и сильные особи. И за их души велась и ведется борьба, начиная с сотворения мира.
- То есть? - не поняла я.
- Представьте сито, через которое просеивают муку. Что-то проходит через сетку, а что-то задерживается. Вопрос в том, что важнее: просеянное или остатки?
- Конечно, важно то, что просеялось. Из муки испекут хлеб. А остаются комочки, грязь, крупные частички. Всё лишнее.
- Вот именно, лишнее. А вдруг важно оно, а не то, что просеялось?
- Почему? - иносказания мужчины ставили меня в тупик. - Какой толк в ненужной грязи?
- Для того, кто пользуется ситом, есть толк. Знать бы, кто он, и какова его цель.
- Дед! - сказал Мэл предупреждающе.
- Не придавайте значения моим словам, юная леди, - спрыгнул с кухонной темы самый старший Мелёшин. - Иногда я погружаюсь в раздумья и не замечаю, что размышляю вслух. Как обстоят дела на учебном фронте?
Мэл поведал. Он рассказывал снисходительным тоном, особенно когда затронул тему заклинаний, изменяющих физику и химию тел, а дед кивал. Мэл изучил большую часть заклинаний этой группы еще на втором курсе, что и продемонстрировал однажды в столовой, растворив поднос однокурсника вместе с содержимым. Также он не утаил, что я получила щит и с середины июня начну работать младшим лаборантом.
- Неужели вам удалось убедить моего внука? - взглянул с интересом самый старший Мелёшин. Я смутилась, а Мэл изобразил покорность судьбе. - Неожиданно. Теория снадобий - ваш конёк?
- Я неплохо сдала экзамены. А конёк или нет - пока не знаю.
За разговором мы вывернули в центр зала, к группкам общающихся гостей. Дед Мэла поцеловал мою лапку и отправился пожимать руки седовласым старикам неподалеку.
Фу-у, - вздохнула я с облегчением. Оказывается, нервы напряглись как тетива у лука.
- А он представительный, - отметила, глядя вслед самому старшему Мелёшину. - Не ставил тебя в детстве в угол?
- Для этого есть родители, - хмыкнул Мэл.
- Очень умный. Уровень интеллекта зашкаливает. Зачем он завел речь о сите?
- Сам не знаю, - буркнул Мэл. - Порой на него находит. Пошли, прогуляемся.
Мы прошлись по залу, присоединяясь к компаниям беседующих гостей. Дамы прикрывались веерами, чтобы спрятать зевоту, мужчины чинно обсуждали насущные проблемы. А у меня не получалось спать на ходу. Я вслушивалась в разговоры и умудрялась вставлять реплики.