Выбрать главу

«Так ведь… это…» — пробормотал я. Но мама легонько коснулась кончиками пальцев меня, дескать, знаю: нету ни у тебя, ни у меня ни письма, ни строчки, ни слова весточки ниоткуда о Павлуше. Нету! А Павлуша — есть.

«Расскажи», — повторила она еще раз так просто, будто мы с Павликом только вот расстались за околицей, и наготовилась слушать, устремив на меня взгляд. В глазах ее, глазах Матери: мольба, тоска, отчаяние, боль, усталость и… надежда, и ожидание, ожидание, ожидание. Ждет она детей, ждет вестей от них, ждет слова о них.

И я, еще неуверенный, начал рассказ о том, как в первый раз пришел к нам Павлик в Тимашевскую школу в пятый класс и восхищал многих своей выносливостью, силой воли, трудолюбием и настойчивостью в учебе: шагал в школу вместе с хуторскими более взрослыми ребятами и в метель, и в снежные заносы, и в лютый холод, и в непролазную грязь степного бездорожья. Все преодолел! Шесть-семь километров пешком до школы изо дня в день, а после уроков все хуторские ребята должны были этот путь преодолеть еще раз, возвращаясь домой. Так Павлик окончил семь классов, не только наравне, но даже лучше многих тех, кто жил под боком у школы, кто прибегал в нее налегке, хорошо отоспавшись, со свежими силами.

Рассказывал и о том, как любил Павлика наш учитель музыки в Брюховецком педучилище.

Мама слушала. Не перебивала. Не вмешивалась. Ни о чем не спрашивала, только согласно иногда кивнет разок-другой, легонько так, чуть заметно, подбодрит и — молчит, пока я говорю. Только когда нить моего рассказа вдруг оборвется и я умолкну, припоминая что-то, она вставит свое коротенькое «так-так», легонькое, как ее кивок, — будто узелком свяжет кончики оборвавшейся моей мысли, заполнит неловкую мою заминку-паузу, выручит и снова слушает, то вздыхая, когда Павлуше ее приходится туго, то, гордая сыном, обронит: «Такой он и есть, такой и есть».

Обронит, чтоб не мешать рассказу. Легко, как лепестки цветов яблони, слетят эти ее слова, опустятся на поверхность ручейка рассказа и поплывут вместе.

Это был рассказ о юности Павла, юности его поколения, когда немногие были избалованы достатком, рассказ о юности нечасто сытой, в заштопках, в заплатках, но такой звонкой песнями, жизнерадостной, жизнелюбивой. Такая юность была у всех братьев Степановых.

Все рассказанное о Павлике маме было неново, многое было давно и хорошо известно. Но именно такой Павлуша, близкий, родной, понятный, о котором она много думала-передумала, и был особенно дорог Матери.

Хотя рассказ шел о былом, о прошлом Павлика, мама его ни разу не употребила безысходное «был». Проводив меня до калитки, она на прощанье еще раз повторила: «Такый вин и е. Такый и е».

Гибель Илюши

В музее на хуторе есть открытка, адресованная в «колхоз 1 Мая Степанову Н. М.», то есть Николаю, от 21 июля 1943 года.

«Дорогой тов. Степанов.

На днях мы вышлем Вашей матери официальное извещение о героической смерти Ильи Михайловича Степанова, погибшего 14 июля 1943 года, в бою с немецко-фашистскими извергами.

Письма, которые получены на имя Ильи Михайловича здесь от его родных, мы отсылаем обратно.

Ваш брат похоронен 14 июля 43 г. в северной окраине дер. Мелехово Орловской области.

Командир части 29404-6 полевой почты

21.7.43 г.

М. Щедогубов».

Почему открытка адресована Николаю, который сам был на фронте? Почему официальное извещение из части так и не пришло, не пришли и письма, полученные Илюшей от родных, а получено было в сентябре извещение из своего Тимашевского райвоенкомата?

Весточка об Илюше в архивах Подольска. Приказ по 70-й танковой бригаде от 1 мая 1943 года № 088 гласит: «Прибывший по излечении из госпиталя бывший адъютант штаба 262-го танкового батальона, старший лейтенант Степанов Илья Михайлович назначается командиром роты управления».

В приказе от 20 июня 1943 года сообщается, что среди других Илюше присвоено очередное воинское звание — капитан.

70-я танковая бригада в составе танкового корпуса в ночь на 23 марта 1943 года была выведена из боев в резерв Западного фронта. Сосредоточена была в районе деревни Брынцы, в семи километрах от Сухиничей, где до 10 июля 1943 года доукомплектовывалась и занималась боевой подготовкой.

Начиналась знаменитая Курская битва.

После разгрома под Сталинградом немецкое командование стремилось вернуть себе стратегическую инициативу в войне и вкладывало в сражение под Курском много сил и надежд.

70-я танковая бригада входила в 11-ю гвардейскую армию.